"Жорж Сименон. Новые парижские тайны (Художественная публицистика) " - читать интересную книгу автора

листка бумаги, клочка неба, какого-нибудь предмета... весомость
электрического освещения, луча солнца... весомость всего, что вокруг,-
дождя, весны, жаркого солнца, солнечного зайчика на столе, да мало ли чего
еще". К мыслям об этой весомости, материальности, плотности окружающих нас
предметов и явлений Сименон возвращается часто, а в лучших романах ему
удается передать нам физическое ощущение вещи, ее подлинную реальность.
Сименон не чуждался и авангардистского искусства, видя в нем
обязательное, хотя и несколько сомнительное проявление хаотической
неупорядоченности современности. К абстрактной живописи он относился
настороженно, пытался в ней разобраться, но, по его собственным словам,
безуспешно. В ней он не без основания обнаруживал некую параллель "новому"
роману с его нарочито усложненной техникой письма, с его персонажами,
зачастую освобожденными от живых социальных связей, который почти
безраздельно господствовал во Франции с середины 50-х до конца 60-х годов.
На Западе критики - одни с симпатией, другие с осуждением- отмечали
"традиционность", консерватизм реализма Сименона, "классицистичность" его
стиля и языка. И в упреках, и в похвалах, адресуемых художественной манере
писателя, есть доля правды. Сименон практически не принял никаких новаций
языка современной ему прозы: явление в литературе почти исключительное. От
каких бы то ни было "модернистских" отклонений его предостерегла великая
гуманистическая литература прошлого, и едва ли не в первую


16

очередь русская, художники и музыканты, не потерявшие прочной связи с
землей, с людьми, с их страданиями и радостями, заботами и повседневными
трудами.
Статьи о романе, письма к Андре Жиду, интервью передают облик писателя,
много и упорно работавшего над преодолением технических трудностей, над
поисками наиболее точного слова, безжалостно отбрасывавшего все, что
казалось ему лишним, "литературщиной". Сименон не был простым продолжателем
тех или иных традиций, он создал свой собственный, легко узнаваемый стиль,
лишенный каких бы то ни было ухищрений, простой и ясный. Правда, иногда эта
простота создает впечатление стилевой бедности, "обнаженности", особенно
заметной в так называемых детективных романах.
Страницы воспоминаний, посвященные проблемам языка, наблюдения над
особенностями современного словоупотребления могли бы стать предметом
специального исследования. Мы, однако, коснемся здесь другого вопроса.
Сименона упрекали за несколько необычную скорость, с какой он писал
небольшие романы, но редко задумывались над тем, какой огромный труд
предшествует тому моменту, когда писатель наконец садится за рабочий стол.
Метод работы Сименона, путь его романов от замысла до завершения
представляют немалый интерес для тех, кто занимается вопросами психологии
художественного творчества.
Любопытные страницы, посвященные генезису произведений Сименона,
читатель найдет и в настоящей книге. Рассказывая о том, как происходит
рождение нового романа, писатель особо подчеркивает интуитивное,
"бессознательное" начало творческого процесса. Так, в беседе с А. Парино он
писал: "Когда я сажусь писать роман, я еще не знаю его темы. Мне известна