"Жорж Сименон. Маленький портной и шляпник" - читать интересную книгу автора

тысяч франков? Считалось, что он богат и магазин свой запустил, потому что
не нуждается в деньгах. Ведь надо бы отмыть и по-новому оформить витрины,
усилить освещение, обновить товар. Вряд ли он мог надеяться, что найдутся
покупатели на шляпы, которые были в моде лет двадцать назад, а теперь
валяются на полках, покрытые пылью.
Если он скуп, возможно, двадцать тысяч франков его соблазнят?
Пусть он обвинит Кашудаса... Ладно! Поначалу все с ним согласятся.
Потому что Кашудас как раз из тех людей, которые легко вызывают подозрение.
Потому что он не из этого города и даже из другой страны. Потому что у него
странная физиономия и голову он держит как-то набок. Потому что он окружен
оравой детей, число которых все растет, и его жена почти не говорит
по-французски...
Но потом? Зачем бы стал маленький портной нападать посреди улиц на
старых женщин, не потрудившись даже забрать у них драгоценности или сумочки?
Так говорил сам себе Кашудас и тут же возражал:
- А почему бы вдруг господину Лаббе, ему, в его шестьдесят с лишним
лет, живущему жизнью образцового гражданина, понадобилось душить людей на
темных улицах?
Все это было ужасно сложно. Даже привычная обстановка "Кафе де ла Пэ" и
присутствие комиссара Мику больше не действовали успокаивающе.
Пусть станут утверждать, что это Кашудас, и Мику поверит.
Пусть ему скажут, что это господин Лаббе...
Об этом следовало поразмыслить серьезно. То был вопрос жизни и смерти.
Разве убийца не заявил через газету, что вполне может напасть на мужчину?
И предстояло преодолеть эту улицу де Премонтре, которая едва
освещалась! И жил он прямо напротив шляпника, откуда тот мог следить за
всеми его действиями!
Наконец, нельзя было сбрасывать со счетов и двадцать тысяч франков.
Двадцать тысяч! Больше, чем он зарабатывал, сидя за своим столом, за
полгода...
- Послушайте, Кашудас...
Ему показалось, будто он возвратился на землю откуда-то издалека, к
людям, о присутствии которых он на некоторое время забыл. Не узнав по
голосу, кто к нему обращается, он непроизвольно повернулся к шляпнику,
который наблюдал. За ним, жуя свою сигару. Но окликнул его не шляпник.
Комиссар.
- Это правда, что вы быстро шьете и берете недорого?
В долю секунды он оценил, какая ему выпала неожиданная удача, и чуть не
повернулся вновь к господину Лаббе, чтобы убедиться, что тот не видит
радости на его лице.
Пойти в полицию - он бы не осмелился. Написать - он бы тоже не решился:
письма остаются и могут навлечь неприятности. И вот просто чудом главный
начальник, представитель порядка, закона, сам в некотором роде предлагает
прийти к нему.
- По случаю траура я делаю костюм за сутки, - сказал он, потупив
взгляд.
- Тогда допустим, что это траур по шести старушкам, и сшейте мне так же
быстро. Я почти ничего не захватил с собой из Парижа, а из-за этого дождя
оба моих костюма в ужасном виде. У вас-то хоть есть чистошерстяное сукно?
- Для вас будет лучшее альбефское сукно.