"Жорж Сименон. Бедняков не убивают..." - читать интересную книгу автора

уснул... А тут такое творилось... Дети говорят все разом,
она на них кричит, чтобы замолчали, повторяет мне по
двадцать раз одно и то же - примерно то самое, что и вам
рассказывала, - я и решил, что она либо придурковатая, либо
и вовсе сумасшедшая. А тут еще мой бригадир вздумал ее
допрашивать, "на пушку" взять хотел. Он ей: "Я вас не об
этом спрашиваю, я вас спрашиваю, почему вы его убили?" А она
ему: "Почему?.. Да чем же это было мне его убивать?"
На лестнице соседи собрались... Здешний врач скоро
принесет мне свое заключение. Он меня надоумил:
утверждает, что выстрел был произведен на расстоянии и что
стреляли, несомненно, из какого-то окна напротив... Я и
послал своих ребят в отель "Эксельсиор".
Коротенький припев все вертится и вертится в голове у
Мегрэ:
"Бедняков не убивают..."
Тем более бедняков, которые сидят в нижнем белье на краю
супружеской кровати и скребут свои натруженные подошвы!
- И вы что-нибудь обнаружили там, в доме напротив?
Мегрэ внимательно осматривал окна отеля "Эксельсиор",
впрочем, вернее было бы назвать его не отелем, а
меблированными комнатами. Черная под мрамор табличка
оповещала: "Номера на месяц, на неделю и на сутки. Горячая
и холодная вода".
Бедность была и здесь. Но точно так же, как в доме, где
жили Трамбле, как и в их квартире, это была не та бедность,
которая может служить подходящим фоном для драмы. Бедность
была здесь благопристойная, прилично и чистенько причесанная
под скромный достаток.
- Я начал осмотр с четвертого этажа, все постояльцы уже
лежали в постелях. Пришлось моим ребятам их побеспокоить.
Представляете, какой поднялся шум. Хозяин разбушевался,
грозил, что будет жаловаться. Тут мне пришла мысль
заглянуть на пятый. И там, как раз напротив нашего с вами
заветного, так сказать, окошечка, я обнаружил комнату, в
которой никого не было, хотя она вот уже целую неделю
числится за неким Жозефом Дамбуа. Я допросил швейцара,
дежурившего ночью, и он вспомнил, что незадолго до полуночи
выпустил из отеля какого-то человека, но кто это был, он не
знает...
Мегрэ наконец решился открыть дверь в спальню, где у
изножия кровати, головой на коврике, ногами на голом полу
все еще лежало тело убитого.
- Пуля, видимо, попала в сердце, и смерть наступила почти
мгновенно... Я полагаю, лучше будет дождаться нашего
судебного врача: надо, чтобы пулю извлек он. С минуты на
минуту он должен прибыть вместе с господами из
прокуратуры...
- В одиннадцать часов... - рассеянно проговорил Мегрэ.
Было четверть одиннадцатого. На улице, как и прежде,