"Жорж Сименон. Сын" - читать интересную книгу автора

школьниками на каникулах.
Я не сержусь на нее за это; не думаю, чтобы и она сердилась на меня.
Возможно, мы остались бы вместе, даже если бы ты не родился. Впрочем, я не
уверен в этом.
Многих ли друзей сохраняем мы на протяжении жизни? Вначале это друзья
по лицею, потом по университету, те, с кем вместе начинаешь путь, потом
сослуживцы по бюро, по адвокатуре или другому узкому профессиональному
кругу, друзья зрелых, друзья преклонных лет.
Какую-то часть пути идешь с кем-то вместе и на каждом перекрестке
теряешь спутников, которые уходят в другую сторону, а ты встречаешь новых.
За двадцать - тридцать лет немногие среди моих знакомых не потеряли
старых друзей - конечно, я говорю не о тех приятелях, к кому, случайно
встретившись, мы обращаемся на "ты" и кого дружески хлопаем по плечу.
Изменился тот, с кем десять лет назад у нас были одинаковые вкусы,
изменился с тех пор и я, так что сегодня между нами уже нет ничего общего.
К тому же с друзьями мы встречаемся, лишь когда нам хочется, в
определенном настроении. Никто не любит быть застигнутым в минуту слабости
или нерешительности.
Может быть, когда друг - существо иного пола, дело обстоит иначе? Я
всегда верил, что это так, верю и теперь, хотя трагедия 1928 года помешала
мне убедиться в этом на практике. Но тогда непременно должна быть любовь,
а это значит, что с определенного времени каждый из двоих перестает быть
только собой и становится частью некоего нового единства.
Я потом расскажу тебе о моих родителях, они-то, я почти уверен в
этом, действительно любили друг друга. Любили до такой степени, что отец
после смерти матери не захотел больше жить. Но об этом потом. Сначала
закончу разговор о своем поколении, обо мне и твоей матери. Это необходимо
- я ведь сам не ожидал, когда начинал писать о нас, что зайду так далеко в
своих признаниях, и теперь обязан высказать тебе все.
Действительно ли я такой слабый, как считает твоя мама? И почему она
так считает? Потому что я ушел в себя? Может быть, она и права, но в таком
случае я вообще не встречал людей сильных, потому что ее неуемная
активность тоже ведь способ убежать от действительности.
Моя мать ушла от действительности в забвение, в однообразное, сонное
небытие, которое длилось сорок лет, отец нашел себе убежище в безропотном
выполнении долга - или того, что он считал долгом.
Я ухожу от нее в свой "кавардак" - я имею в виду не только свой
кабинет, где запираюсь по вечерам.
А твоя мама находит себе убежище в нескончаемом действовании - я
говорю "нескончаемом", потому что у нее нет цели или, точнее, едва
достигнув цели, она тут же ставит себе новую.
Наши друзья, очевидно, считают ее честолюбивой, и в известном смысле
они правы. Теперь ей уже не приходится перевозить нелегальные бумаги,
прятать английских летчиков или людей из Сопротивления; литературных
талантов, которые вдруг обнаружила у себя моя сестрица, у нее тоже нет, и
честолюбие ее выражается в ином. Первым его проявлением была квартира на
улице Мак-Магон, обставленная по собственному вкусу, вторым - приемы для
людей определенного круга: она не забыла барак в Ницце, где прошло ее
детство, не забыла низкое происхождение родителей.
Она продолжает свой путь наверх и очень огорчится, если и ты в свою