"Жорж Сименон. Сын" - читать интересную книгу автора

смельчаком. Я фанфаронил.
В октябре я поступил на юридический факультет в Пуатье; отец снял для
меня комнату неподалеку от ратуши, у г-на и г-жи Бланпен, в чистеньком
домике, где вкусно пахло едой, совсем как в квартире Никола.
Как сейчас вижу отца - он казался мне в ту минуту особенно элегантным
и породистым - стоящим посреди этой комнаты на втором этаже, после того
как квартирная хозяйка деликатно оставила нас одних; вижу желтые в розовый
цветочек обои, кровать орехового дерева, покрытую стеганым одеялом, и
небольшую печку у камина - в ней за слюдяным окошечком краснели угли.
Отец открыл окно, высунулся, посмотрел по сторонам. Помню, перед
дверью как раз остановила свою тележку торговка овощами. Было десять часов
утра, небо было спокойным, сереньким. Все в тот день было каким-то
сереньким и печальным.
- Ну, сын...
Вероятно, я растерянно улыбнулся ему.
Он машинально открыл один за другим ящики комода, потом створки
шкафа, где в ожидании моей одежды висели деревянные плечики.
- Мне пора возвращаться в Ла-Рошель.
- Я знаю.
Мы стояли друг перед другом неловкие, смущенные. Отец первым Нарушил
молчание, словно подводя итог:
- Ну, вот!
И уже с порога спросил:
- В субботу приедешь?
- Вероятно... Конечно, если только не...
- До свидания, сын.
Начиналась моя новая жизнь. Я стал взрослым.


Глава 7


Казалось, все нити, связывавшие меня с Ла-Рошелью, отныне были
порваны и центром моей жизни становился Пуатье. Отчетливо помню все - свою
комнатку у Бланпенов, оклеенную желтыми в розовый цветочек обоями, перину,
которой я укрывался и которую по утрам почему-то находил на полу, кухню за
стеклянной дверью в первом этаже, куда я спускался пить кофе, торговку
овощами, ежедневно около десяти часов останавливавшую свою тележку у
соседнего дома; помню коридоры и аудитории университета, особую атмосферу
того ресторанчика, где после занятий собирались студенты... И, однако, все
это остается мне чужим, в моих воспоминаниях нет запахов, звуков, нет
трепета жизни.
А ведь я был тогда в том возрасте, когда так обостренно, всеми
порами, всем существом своим ощущаешь жизнь, ее вкус, ее запахи, когда
между нами и внешним миром начинают возникать тайные, порой чувственные
связи.
Мне почему-то кажется, что эта последняя фраза может найти в тебе
отклик. Или я ошибаюсь? Со сверстниками, даже с твоей матерью я никогда не
решался коснуться этой темы, должно быть, подобная стыдливость свойственна
всем взрослым. Им неловко касаться некоторых вопросов - так мучительно