"Жорж Сименон. Исповедальня" - читать интересную книгу автора - Думаешь, он мучается?
- Я не настолько хорошо его знаю, чтобы ответить на твой вопрос. Он понимает, что это за дом? - Я тоже познакомилась с ним недавно и видела его всего три раза, но могу поспорить, что, проводив меня, он снова вернулся туда. - Поэтому ты и звонишь? - Отчасти. Мне хочется снова увидеть его. Может быть, я нужна ему. Но завтра я действительно должна ехать в Канн, к Эмилии. - Ты будешь говорить об этом с Андре? - Конечно нет, если только он не начнет первым, что, по-моему, не в его стиле. Напротив, он постарается ничего мне не показать. Друзей у него никогда не было - он их не ищет, о себе говорить не любит, и, похоже, ему никто не нужен. - Даже ты? - В какой-то момент, в самом начале нашего разговора, я думала, он повесит трубку. А ты знали? - Что? - О его матери? - Пожалуйста, не задавай мне таких вопросов. - Значит, знала. - Люди говорят разное и чаще плохое, чем хорошее. Мне не в чем упрекнуть ее. - Но ты не хотела бы с ней дружить? - Не из-за этого. - Сознайся, вы не очень-то понравились друг другу. понятна мне и утомляет меня. - Женщины, вы еще не перестали сплетничать? - Значит, подслушиваешь? А что ты думаешь сам? Ведь ты знал ее раньше меня. - Ничего не думаю. Если интересоваться характером и судьбой всех, кого я знал в молодости, мне не хватит времени на собственную жизнь. - Но ведь ты не будешь отрицать, что из-за нее он бросил медицину и поступил в стоматологическое училище? - Вполне возможно, но такое могло случиться и со мной. Он был менее терпелив, чем мы, - хотел жениться. Дантистом он мог быстрее заработать себе на жизнь, чем решив стать врачом. Даже без специализации ему пришлось бы, если мне не изменяет память, учиться пять лет. - И как они жили, пока он учился? - По вечерам, а иногда и по ночам он работал в протезной мастерской вот и все, что я знаю. - Думаешь, он счастлив и ни о чем не жалеет? Что мог сказать Буадье? И что мог ответить на этот вопрос Андре, возвращаясь в свою мансарду? Впрочем, ни на один вопрос, которые он задавал себе, ответа не находилось. Что он знал? Кто что-нибудь знал? И знал ли отец? А Наташа? И все их друзья, некогда приходившие на виллу, но которые больше не появлялись там? Это не касалось ни Буадье, щебетавших в своей благоустроенной квартире, ни друзей, никого. Его, Андре, тоже. Она его мать. Он хотел быть свободным, значит, свободна и она. Нет у него права судить ни отца, ни кого бы то ни было, |
|
|