"Жорж Сименон. Исповедальня" - читать интересную книгу автора

остаются на ужин?
У него складывалось впечатление, что несколько дней назад и, главным
образом вчера, он потерял свои ориентиры. Он остерегался устоявшихся
представлений о людях и явлениях, пытаясь оставаться свободным и
объективным. Отец, мать, семья, родственники, друзья не были для него
персонажами из книжки с картинками.
О каждом у него сложилось свое, невыраженное мнение, которое он мог
изменить в любой момент.
Теперь же все поставлено под сомнение, деформировано, как лицо матери
в зеркальном шкафу г-жи Жаме, портнихи из Рошвиля.
Он помнил, что испытывал тогда разочарование, смутную тоску,
неловкость. Это была его мать и в то же время не совсем она. Нечто
непонятное ему искажало ее образ, и он досадовал на себя, потому что
смотрел на него другими глазами.
Та же неловкость тяготела над ним и сейчас. Он ни о чем не спрашивал,
ничего не пытался узнать. Они сами по очереди приходили к нему, упорно
желая исповедаться.
Все началось задолго до этого четверга, просто раньше они только
подступались к этому.
Он не всегда и не сразу понимал, что скрывалось за безобидными
замечаниями.
- Мама ушла?
- Часа два назад.
- Ей звонили?
Имя Наташи не произносилось, но филигранно вписывалось в разговор,
приобретая особое значение. От частого и, может быть, преднамеренного
упоминания о ней присутствие ее становилось почти осязаемым.
- Отец на антресолях?
- Кажется, да.
- Скоро он там и есть будет.
Она ни за что не хотела, чтобы Андре походил на отца.
- Почему ты не застегиваешь воротник рубашки?
- Она мне уже мала, ведь у меня крупная шея, как у папы.
- Что бы ты ни говорил, сложение у вас разное: он весь в ширину, а ты
- в длину.
- Но затылок и плечи у нас одинаковые.
- В твоем возрасте, как это ни странно, он был худощав. Он никогда не
занимался спортом, никогда в жизни не двигался, разве что вокруг
зубоврачебного кресла. - Но бабушка тоже...
- Ты защищаешь Баров?
Но бывали и другие воскресенья. Прогулки на машине сменились
прогулками на яхте Поцци, с кем они подружились - Андре не знал каким
образом - в Канне.
Кардиолог Леонар Поцци обосновался в доме на Круазетт, где теперь у
отца был кабинет. Не исключено, что именно из-за Поцци он туда и
перебрался.
Сначала они обедали у них в Ла Напуль, на вилле, построенной в
современном стиле. По чистой случайности их сын Матиас оказался в одном
лицее с Андре.
- Не хотите ли в следующее воскресенье совершить прогулку по морю?