"Жорж Сименон. Плюшевый мишка" - читать интересную книгу автора

курс гинекологии.
В машине его ждала Вивиана и вместе с нею - все его заботы.
- На Анри-Мартэн?
- Да.
- Вы не забыли, что около двух собирается рожать мадам Рош?
Вивиана ревновала его к миру Пор-Рояля, куда ее не допускали, и
торопилась занять внимание профессора другими делами, как бы снова
прибирая его к рукам.
- Я перенесла большую часть консультаций. На всякий случай я вызвала
на пять часов господина Маркхэма и на пять тридцать - мадам Салиган.
Казалось, он дремал с полуоткрытыми глазами. Это случалось с ним все
чаще и чаще, даже если ему удавалось проспать целую ночь. Это была
всеобъемлющая усталость, она выходила за пределы обычного физического
утомления, лишала его всех способностей - за исключением способности
думать.
Но думал он в такие минуты только об одном: о себе.
С одной стороны - он, опустошенный, неспособный к действию, а с
другой - весь мир, с виду такой беззаботный, все эти мужчины, женщины, все
эти люди, что ходят, разговаривают, смеются, вся эта декорация, упорно
отталкивающая его от себя, все эти вещи, с которыми он утерял связь и
которые пребудут неизменными, когда его не станет.
Он не мог сказать, когда и с чего это началось, и, если бы его
спросили, он ответил бы не без иронии:
- Так было всегда.
Он перепробовал все лекарства, вот и теперь Вивиана в указанное время
протягивает ему таблетку со стаканом воды.
Если в этот миг он и спешил домой, то лишь затем, чтобы броситься в
свой кабинет, запереться на ключ и схватить бутылку коньяка.
Ни один жизненный орган у него не задет, это утверждают его коллеги,
у которых он неоднократно проходил осмотр. Не посмеют же они ему солгать!
Самое вероятное - то, что его желудок раздражен алкоголем, и это вызывает
неприятные спазмы.
Раз десять он отказывался от коньяка. И каждый раз был вынужден снова
прибегнуть к нему, впрочем, без излишеств, он никогда не бывал пьян, и это
доказывается тем фактом, что никто из его окружения не заметил, что он
выпивает.
Ему было стыдно, что он пьет вот так, потихоньку. Ему были ненавистны
собственные скрытые поступки, хитрости, к которым он прибегал, к примеру,
чтобы незаметно пронести в дом бутылку, пряча ее под полой или в портфеле.
Пронести в клинику было еще сложнее. Он должен был найти благовидный
предлог, чтобы услать Вивиану подальше, пойти пешком в лавочку, здесь же,
в квартале, под вечным страхом, что его увидит кто-нибудь из персонала.
- Оставить вам машину?
Он и не заметил, что они уже подъехали к дому. Он утвердительно
кивнул, хотя смысл вопроса не дошел до него. Впрочем, не имеет значения.
Она живет в пятистах метрах от него.
Он как раз думал об эльзаске и, взвесив все обстоятельства, пришел к
выводу, что тот парень, должно быть, жених; брат, казалось ему, вел бы
себя иначе.
Он выпил всего один стаканчик и равнодушно взглянул на почту,