"Жорж Сименон. Плюшевый мишка" - читать интересную книгу автора

- Не шевелись. Не вставай на цыпочки! Ты плутуешь!
Элиана каждый раз плутовала. Ах, нет, это Лиза. Он уже не помнил, кто
из них плутовал, а ведь в те времена все эти пустяки казались чем-то
важным.
Ели в полном молчании, и он чувствовал, что всех стесняет. Ему не раз
случалось, подходя к дверям, слышать веселые голоса, но стоило показаться
в дверях, как все умолкали.
И только жена, одна из всех, пыталась время от времени завязать
разговор, создать искусственное оживление.
В свои сорок семь она стала гораздо элегантнее, даже привлекательнее,
чем была в молодости, когда он познакомился с ней в Латинском квартале.
Тогда она казалась ему самой обыкновенной девушкой, правда довольно
хорошенькой, но не более того; может быть, некая свойственная ей
скромность и сдержанность настолько привлекли его, что он женился.
Пока дети были маленькими, она была всего лишь матерью, озабоченной
их здоровьем, их опрятностью и вообще хозяйством. Она долго боялась
общества, и он вспомнил, как она была смущена, как упорно противилась,
когда он впервые заговорил с ней о том, чтобы пойти к знаменитому
модельеру:
- Нет, Жан, это не для меня! Я буду смешно выглядеть!
Это была пора подъема, первых успехов, первых крупных заработков,
пора выездных обедов в городе и приемов в доме на улице Анри-Мартэн, где
они все еще не чувствовали себя дома.
Кристине пришлось учиться всему - носить меха и играть в бридж,
учиться искусству размещать за столом приглашенных, собирать гостей и
разбивать их на группы в гостиной.
Теперь Шабо не выходил в свет. Но жена продолжала выезжать, без
особого желания, может быть, лишь затем, чтобы как-то заполнить пустоту
единственным доступным ей способом.
Порою, видя ее элегантность в одежде, ее заботу о лице и фигуре, ее
страх перед старостью, он задавался вопросом, есть ли у нее любовники.
Он счел бы это совершенно естественным" Он чуть ли не хотел этого,
может быть, желая успокоить свою совесть; но все же, стоило ему
представить себе иные картины, как у него холодело сердце.
Потеряла ли она связь с детьми? Если и потеряла, то в меньшей
степени, чем он; правда, детям не больно-то приятно жить с родителями, а
все же ему случается видеть, как они обмениваются с матерью понимающими
взглядами, точно заговорщики.
- А знаешь, па...
Это был голос Давида, и подобное вступление не сулило ничего хорошего.
- Последнее время я много размышлял...
Обе дочери, он мог бы поклясться, были в курсе дела и сидели с самым
невинным видом. А что жена? Тоже в заговоре?
- У меня нет ни малейшего желания становиться врачом, адвокатом или
инженером...
С наигранной бодростью Давид иронически добавил:
- Ты ведь понимаешь, что в твое время у всех честолюбивых родителей
большей частью у коммерсантов, служащих, чиновников - была одна мечта:
сделать своего сына врачом, судьей или адвокатом. Тебе ясно, к чему я
клоню?