"Жорж Сименон. Ранчо "Кобыла потерялась"" - читать интересную книгу автора

В тринадцать - четырнадцать он сам выбрал себе в друзья Кэли Джона,
может быть, потому, что чувствовал в том собачью покорность и преданность.
Если их наказывали, он с уверенностью заявлял:
- Пусть. Однажды они поплатятся.
Он много читал, знал все истории про Запад и границу. В шестнадцать
он по случаю купил книжку по геологии.
- Думаешь, мать тебя отпустит?
- Это как ей захочется. Если отпустит, мы расстанемся по-хорошему, с
поцелуями. Если нет, я все равно уеду.
А Кэли Джон бы не отважился уехать без родительского согласия. К
счастью, у него было много братьев и сестер. Единство семьи не так много
значило для его родителей.
...Еще одна табличка, дом, который показался ему совсем маленьким, а
ведь в воспоминаниях он остался самим воплощением роскоши: театр Санбурна,
который называли "Клеткой для попугаев".
Такой же, как был. Турникета больше не было, но та же конторка, где
платили за вход и продавали сувениры, гид открывает дверь в пыльный зал с
ложами, как будто висящими в воздухе, сцена с выцветшим занавесом,
фотографии звезд: Лили Пиктон, Линда Лу, Мадам Мусташ. Блондинка Мери...
Он бы вернулся к машине и уехал, не заметь знакомый дом с верандой, а
на веранде - старика, который качался в кресле-качалке. Он не мог
вспомнить поначалу его имя. Его взяло сомнение: не подводит ли память,
особенно из-за длинной белой бороды? Однако Кэли Джон отважился подойти
поближе.
- Доктор Швоб? - поинтересовался он.
Старик взглянул на него, нахмурил густые белые брови.
- Я тебя не узнал, сынок. Тем не менее то, как ты произносишь мое
имя, наводит на мысль, что ты тут когда-то был. Входи. Бери стул...
Взгляд его не утратил живости. Зубы были длинные, и из-за этого
казалось, что он скалится.
- Ты с ранчо?
Странно, когда к тебе в шестьдесят восемь относятся как к мальчишке.
Доктор, правда, был значительно старше. Ему было больше сорока, когда
Кэли Джон познакомился с ним. Тогда доктор был толстоват, массивная
цепочка от часов пересекала белый жилет, он носил цилиндр с плоским
верхом, и тогда доктора украшала квадратная иссиня-черная борода.
- Меня зовут Кэли Джон...
- Это мне ничего не говорит... Какой год?
- С тысяча восемьсот девяносто седьмого по тысяча девятисотый. В
шахте...
- Я тебя лечил?
- Однажды кусок породы упал мне на ногу...
- Если не лень, войди в дом, увидишь, что кабинет остался таким же,
каким ты его знал...
Темная комната с креслом, обитым черным молескином, складной столик,
бледный фаянс, а на стене ковер, который выцвел еще тогда, когда Кэли Джон
был тут, дипломы на иностранном языке.
- Зайди, если интересно... Меня-то вот подводят ноги. Остальное - в
порядке. Да! В прошлом году я еще принимал роды, последние, в тот день
господа мои юные коллеги отправились, не знаю уж там на какой конгресс