"Жорж Сименон. Мегрэ в Нью-Йорке" - читать интересную книгу автора

исчез, но комиссар не обнаружил никого другого, кто мог бы следить за ним.
Мимо проезжало пустое такси. Он машинально поднял руку. Шофер его не
заметил, но вместо того чтобы поискать другую машину, Мегрэ решил немного
пройтись пешком.
Тут комиссар открыл для себя Пятую авеню и ее роскошные магазины;
перед одной из витрин он остановился. Долго стоял, рассматривая трубки, и
решил купить себе новую, хотя обычно получал их в подарок от г-жи Мегрэ ко
дню рождения и к годовщине свадьбы.
И еще одна подробность, смешная и нелепая. Трубка стоила
дорого. Поэтому, выходя из магазина, Мегрэ вспомнил, сколько вчера вечером
заплатил за такси, и пообещал себе сэкономить эту сумму сегодня утром.
Вот почему он спустился в subway (Подземка, метро (англ.)), где
потерял довольно много времени, прежде чем добрался до того перекрестка на
Финдли.
Небо было тяжелым, серым, но светлым. Дул ветер, хотя еще не
шквальный. Мегрэ повернул за угол Сто шестьдесят девятой улицы, и у него
тотчас возникло чувство, что произошла катастрофа. Там, метрах в двухстах
от него, перед чьей-то дверью, собралась толпа, и, хотя комиссар плохо
знал улицу и видел ее только ночью, он был уверен, что это напротив
мастерской портного-итальянца.
Кстати, почти все на этой улице, в этом квартале было итальянским.
Возле домов играли черноволосые дети, у них были такие же подвижные лица и
длинные смуглые ноги, как у неаполитанских или флорентийских мальчишек.
На большинстве лавчонок красовались итальянские фамилии, а в витринах
была выставлена болонская колбаса, паштеты и соленья, прибывшие с берегов
Средиземного моря.
Он ускорил шаги. Человек тридцать столпились у портновской
мастерской, которую охранял от вторжения полицейский; вокруг бегали
чумазые ребятишки.
Это походило на несчастный случай, на отвратительные драмы, которые
внезапно разыгрываются на улицах и делают лица прохожих как-то жестче.
- Что случилось? - спросил Мегрэ у толстяка в котелке, который стоял
в заднем ряду и то и дело поднимался на цыпочки.
Хотя он заговорил по-английски, толстяк ограничился тем, что с
любопытством оглядел его и, пожав плечами, отвернулся.
Мегрэ слышал обрывки фраз, итальянских и английских.
- ...как раз когда он переходил улицу...
- ...Каждое утро, в одно и то же время, он выходил погулять... Вот
уже пятнадцать лет я живу в этом квартале и всегда его видел...
- ...его стул еще стоит там...
Сквозь окно мастерской виден был паровой гладильный пресс, на котором
лежал мужской костюм, а возле окна соломенный стул с довольно низким
сиденьем - стул старика Анджелино.
Мегрэ начинал понимать. Терпеливо, с ловкостью, присущей толстякам,
он мало-помалу протискивался в гущу толпы и связывал обрывки услышанных
фраз.
Лет пятьдесят, назад - нет, пожалуй, больше пятидесяти - Анджелино
Джакоми приехал из Неаполя и обосновался в этой мастерской задолго до
того, как были изобретены паровые прессы. Джакоми был, можно сказать,
патриархом этой улицы, этого квартала, и во время выборов в муниципалитет