"Жорж Сименон. Мегрэ в Нью-Йорке" - читать интересную книгу автора

В таком примерно тоне можно писать любимой женщине. Американский папа
беспокоится решительно обо всем: о здоровье сына, о том, хорошо ли он
спит, о его экзаменах, о настроении, даже о мечтах. Радуется предстоящим
каникулам. Куда они поедут вместе в этом году?
Все очень ласково, по-матерински нежно.
- Главное, я хочу убедить вас, что я вовсе не какой-нибудь нервный
юнец, которому мерещатся разные ужасы. Но уже с полгода происходит что-то
серьезное. Не знаю, что именно, но я в этом уверен. Чувствуется, что мой
отец чего-то боится, что он уже не прежний, что он предвидит какую-то
опасность. К тому же внезапно изменился и его образ жизни. В последние
месяцы он только и делает, что переезжает: из Мексики в Калифорнию, из
Калифорнии в Канаду - и так стремительно, что на меня это действует, как
кошмар. Я был убежден, что вы мне не поверите, и на всякий случай
подчеркнул в письмах те места, где он говорит о будущем с затаенным
страхом. Там все время повторяются слова, которых он раньше никогда не
употреблял: "Если случится так, что ты останешься один...", "Если мы
больше не увидимся...", "Когда ты останешься один...", "Когда меня уже не
будет...". Они повторяются все чаще, как наваждение, а ведь я-то знаю, что
здоровье у отца железное. Чтобы успокоиться на этот счет, я послал
телеграмму его врачу. У меня при себе ответ, Врач смеется над моими
страхами и уверяет, что если не случится чего-нибудь непредвиденного, отец
проживет еще лет тридцать. Вы понимаете? Они все говорят: "Вы понимаете?"
- Я пошел к моему нотариусу, господину д'Окелюсу, репутация которого
вам, конечно, известна. Он стар, очень опытный юрист. Я показал ему
последние письма и заметил, что он взволнован не меньше моего. А вчера он
сообщил мне, что отец дал ему непонятное поручение. Господин д'Окелюс -
французский корреспондент моего отца, его доверенное лицо. Он был
уполномочен давать мне денег столько, сколько я попрошу. Так вот, совсем
недавно отец поручил ему составить дарственные разным лицам на солидные
суммы. Но не для того, чтобы лишить меня наследства, поверьте. Напротив,
по документам, зарегистрированным у нотариуса, я должен впоследствии
получить эти суммы из рук в руки. Но зачем это? Я и так его единственный
наследник. Значит, он боится, что его состояние нельзя будет мне передать
обычным путем. Я привез господина д'Окелюса с собой. Он в машине. Если вы
хотите поговорить с ним...
Серьезность старого нотариуса не могла не произвести впечатления. Но
и он сказал почти то же самое, что молодой человек.
- Я уверен, - заявил он, чеканя каждое слово, - что в жизни Жоашена
Мора произошло какое-то весьма важное событие.
- Почему вы называете его Жоашеном?
- Это его настоящее имя. В Соединенных Штатах он называет себя
Джоном. Я тоже уверен, что ему угрожает серьезная опасность. Когда Жан
сообщил мне, что собирается поехать туда, у меня не хватило мужества
отговаривать его, но я посоветовал, чтобы его сопровождал какой-нибудь
опытный человек.
- А почему не вы сами?
- Во-первых, годы уже не те. А во-вторых, но причинам, которые вы,
быть может, поймете после. Я убежден, что в Нью-Йорке сейчас необходим
человек, у которого есть опыт службы в полиции. Прибавлю, что, согласно