"Жорж Сименон. Маленький человек из Архангельска " - читать интересную книгу автора

что-нибудь прибирал. Сегодня, например, это была сковородка: Джина не
удосужилась ее помыть, и она пахла селедкой.
На церкви Сент-Сесиль - за рынком, на углу Буржской улицы, - пробило
полночь. Как обычно, он прикинул: кино кончилось в половине двенадцатого,
минут за двадцать Реверди доберутся до улицы Двух Мостов, быть может,
немного поболтают с Джиной. Раньше половины первого она не вернется. Он
оставил гореть лампу внизу и поднялся наверх, спрашивая себя, есть ли у
жены ключ. Он не помнил, чтобы она держала его в руке. У нее вошло уже в
привычку бросать его в сумку в последний момент.
В случае чего он просто спустится и откроет ей, благо все равно не
спит. Потолок в их комнате был низкий, с толстой балкой посередине,
выкрашенной в белый цвет: под ней стояла кровать орехового дерева, рядом -
двухстворчатый зеркальный шкаф, который они купили на распродаже с
аукциона. Даже сюда доходил запах старых книг, смешанный с запахами кухни -
в этот вечер с селедочным.
Иона разделся, надел пижаму и почистил зубы. Через окно, выходившее во
двор, был виден двор Шена, окна Палестри, родителей Джины. Как все на
рынке, они вставали рано, свет был только в окошке Фредо, брата Джины.
Может, он только вернулся из кино? Это был шалопай с заросшим волосами лбом
и густыми бровями; он вечно смотрел на Иону так, словно не мог простить,
что тот женился на его сестре.
В половине первого Джины еще не было, и Мильк лежал, грустно и
терпеливо глядя сквозь очки в потолок.
Пока что он не беспокоился. Могло случиться - так уже бывало, - что
она вообще не придет: однажды она отсутствовала три дня.
Вернувшись, Джина тогда ничего не объяснила. В глубине души она,
наверное, отнюдь не гордилась своим поступком. Она осунулась, глаза
смотрели устало; казалось, она принесла с собой незнакомые запахи. Однако,
проходя мимо мужа, она все-таки выпрямилась и посмотрела с вызовом.
Он ничего ей не сказал. Зачем? Что он должен был ей сказать? Напротив,
он стал мягче, внимательнее обычного, и на третий вечер она предложила ему
прогуляться вдоль канала и взяла его под руку.
Она была не злая. Не питала к нему отвращения, как ее брат Фредо.
Мильк был убежден: она делает все, чтобы быть хорошей женой, и благодарна,
что он на ней женился.
Несколько раз он вздрогнул, услышав шум, но это скреблись внизу мыши,
от которых он уже не пытался избавиться. Вокруг рынка витали
соблазнительные запахи, скапливалось много вкусной пищи, и под стенами
домов образовался целый невидимый город из ходов, прорытых грызунами. По
счастью, крысы и мыши находили достаточно пропитания в других местах и не
покушались на книги, так что Иона не беспокоился. Порой, когда они с Джиной
спали, мыши разгуливали по комнате, подходили к ножкам кровати: казалось,
им любопытно наблюдать за спящими людьми - человеческого голоса они уже не
боялись.
На другой стороне площади остановился мотоцикл сына Шеню, торговца
рыбой, потом опять стало тихо; на церкви побило три четверти первого, потом
час, и только тогда Иона, встав, подошел к стулу с соломенным сиденьем, на
котором оставил одежду.
В первый раз, когда такое случилось, он обегал весь город, сгорая от
стыда, обшарил все темные уголки, даже заглянул сквозь витрину в