"Жорж Сименон. Маленький человек из Архангельска " - читать интересную книгу автора

единственный открытый бар в заводском квартале. Сегодня он тоже нашел
объяснение. Быть может, у Клеманс заболел мальчик и Джина осталась
помогать?
Не переставая надеяться, Мильк оделся, спустился вниз, на всякий
случай заглянул в кухню: там было пусто и пахло остывшей селедкой. Пройдя
через кабинет, он взял шляпу, вышел из дому и запер за собой дверь.
Что если у Джипы нет ключа, и она вернется, пока мужа нет? Или пойдет
от Клеманс другой дорогой?
Он предпочел повернуть ключ в обратную сторону, чтобы она смогла
попасть в дом. Небо над большой шиферной крышей было чистым, лишь несколько
облачков светились в лучах луны. Вдалеке по Буржской улице шла одинокая
пара; воздух был таким звонким, что, несмотря на расстояние, можно было
расслышать каждое слово тихой беседы. До улицы Двух Мостов он не встретил
никого, только в одном окне увидел свет: может, и там кто-то ждал, а может,
лежал больной, умирающий?
Мильк стеснялся стука своих шагов по мостовой, чувствовал себя
чужаком.
Он знал дом Реверди - второй за углом направо - и сразу увидел, что на
этаже, где жила молодая пара, все окна темны. Зачем звонить, поднимать
суматоху, задавать вопросы, на которые никто не сумеет ответить?
Быть может, Джина все-таки вернется. Скорее всего, она соврала и пошла
не к Клеманс, а та с мужем ни в какое кино не ходила.
Он вспомнил, то она не взяла с собой книгу, хотя всегда, когда
отправлялась посидеть с Пупу, брала что-нибудь почитать; это
обстоятельство, равно как черная лакированная сумка у нее в руках, внезапно
его встревожило. Без всякой причины он добрых пять минут простоял на краю
тротуара, глядя на окна, за которыми спали люди, затем почти на цыпочках
отправился назад. Он подошел к Старому Рынку: первый огромный грузовик уже
приехал из Мулена и почти перегородил улицу Премонстрантов; в кабине,
раскрыв рот, спал шофер.
- Джина! - окликнул он с порога. Словно пытаясь перехитрить судьбу,
Мильк старался говорить обычным голосом, без тени тревоги. - Джина, ты где?
Он запер дверь на засов, поколебался, не сварить ли еще кофе, и,
решив, что не стоит, поднялся в спальню и опять лег в постель.
Если он и поспал, то не заметил этого. Не выключил лампу и лишь через
час снял очки, без которых все вокруг было расплывчато и мутно. Он слышал,
как подъезжают другие грузовики, хлопают дверцы, как составляют в штабеля
ящики. Услышал лязг засова: Фернан Ле Бук открыл бар; потом шум грузовичков
мелких торговцев.
Джипы не было. Джина все не шла.
Мильк, видимо, задремал, потому что не заметил, как ночь перешла в
день. Сначала была тьма, пронизанная огнями рынка, потом он вдруг увидел
солнце - в комнате и на постели.
Неуверенной рукой он ощупал постель рядом с собой: там было пусто.
Обычно тело у Джины было горячим, она спала, свернувшись калачиком; от нее
сильно пахло женщиной. Порой во сне она резко поворачивалась, закидывала
бедро на бедро Ионы и сжимала его, дыша все порывистей.
Он решил пока не спускаться, не вставать раньше времени - пусть все
идет как обычно. Ему не спалось, и чтобы занять чем-то голову, он продолжал
прислушиваться к звукам рынка с тем же вниманием, с каким изучал марки.