"Дэн Симмонс. Миттельшпиль (Утеха падали 2)" - читать интересную книгу автора

Я подошла к "зебре" у перекрестка с интенсивным движением. Загорелся
красный свет; рядом со мной остановилась длинная машина синего цвета,
"Крайслер", насколько я понимаю в машинах. Шагнув с тротуара, я постучала
в окно автомобиля. Водитель, грузный пожилой человек с остатками волос
вокруг лысины, наклонился и подозрительно глянул на меня. Потом он
улыбнулся и нажал какую-то кнопку; окно опустилось.
- Что-нибудь случилось, мэм? Я кивнула и села в машину. Сиденье,
крытое каким-то искусственным бархатом, было очень мягким.
- Поехали, - велела я.
Через несколько минут мы уже выезжали из города по шоссе, ведущему в
соседний штат. Я говорила лишь тогда, когда нужно было отдать приказания.
Держать водителя в своей власти было легко, мне почти не требовалось
прилагать усилия. Бодрое чувство вернувшейся молодости принесло с собой
уверенность в своих силах, которой я уже давно не ощущала. Откинувшись на
спинку сиденья, я смотрела, как мимо проплыли и исчезли огни Чарлстона. Мы
уже отъехали от города на несколько миль, и тут водитель закурил сигару.
Терпеть не могу сигарного дыма. Он опустил окно и выбросил ее. Я мысленно
приказала ему включить кондиционер, и мы поехали дальше на северо-запад -
все так же молча.
Незадолго до полуночи мы миновали темную полосу болот, в которые упал
самолет Вилли. Я закрыла глаза и вызвала воспоминания тех ранних дней в
Вене: веселье в Biergartens, освещенных цепочками желтых лампочек,
прогулки поздней ночью вдоль Дуная, возбуждение, которое испытывали тогда
мы трое в обществе друг друга, восторг первых осознанных Подпиток. В те
далекие годы, когда мы встречались с Вилли в разных столицах, на разных
курортах, мне иногда казалось, что я вот-вот влюблюсь в него. Только моя
преданность памяти дорогого Чарлза мешала мне предаться каким-то чувствам
по отношению к нашему молодому, блестящему спутнику в ночи.
Открыв глаза, я взглянула на темную стену деревьев и кустарника
справа от дороги. Представила себе, как изуродованное тело Вилли валяется
где-то там, в грязи, среди насекомых и гадов. И ничего не почувствовала.
В Колумбии мы остановились на заправке. Когда водитель платил за
бензин, я взяла его бумажник с сиденья. Там оставалось долларов тридцать,
все остальное обычный хлам - визитные карточки и фото. Мне было все равно,
как его зовут, я лишь взглянула на водительские права, но не стала
запоминать фамилию.
Вести машину - действие почти рефлекторное, мне не приходилось особо
напрягаться, чтобы заставлять его делать все, что нужно. Я даже слегка
задремала, пока мы ехали по шоссе 1-20 мимо Огасты в штат Джорджию. Когда
я проснулась, он начал уже что-то бормотать, рассеянно тряся головой, но я
сжала тиски, и он вновь устремил взгляд на дорогу, прямо перед собой. Я
опять закрыла глаза, и передо мной замелькали отраженные огни фар и
рефлекторов.
Мы въехали в Атланту в четвертом часу утра. Мне никогда не нравился
этот город - в нем не было очарования и элегантности культуры юга, а ныне
он расползался во все стороны, превратившись в бесконечную череду
промышленных парков и бесформенных новых районов. Мы свернули с шоссе у
большого стадиона, улицы в центре Атланты были пустынны. Я велела водителю
отвезти меня к банку, который и был целью моего путешествия, но стеклянный
фасад банка не был освещен. Я почувствовала неприятное разочарование и