"Дэн Симмонс. Фотография класса за этот год" - читать интересную книгу автора

потребовалось, потому что труп перерезало пополам. Ноги мертвеца
бессмысленно взбрыкивали, однако пальцы вцепились в сталь, и верхняя
половина туловища принялась подтягиваться на отвал бульдозера.
Мисс Гейсс потянула за рычаги, перевела машину на задний ход,
откатилась назад, опустила отвал и обрушила полтонны строительного мусора на
обе половины подергивающегося трупа, засыпая кучей обломков фундамент.
Потребовалось меньше минуты, чтобы насыпать в дыру еще тонну камней. После
чего она отодвинулась назад, огляделась, убеждаясь, что больше поблизости
никого нет, и принялась заравнивать подвал.
Когда дело было сделано, она спустилась на землю и прошлась вокруг
бульдозера: получилась ровная и гладкая поверхность, как заасфальтированная
стоянка. Отчим Тодда, может быть, до сих пор дергается и скребется там
внизу, однако теперь, когда над ним двенадцать тонн утрамбованных камней, он
никуда не денется.
Мисс Гейсс только пожалела, что не могла проделать такое со всеми
никудышными отцами-пьяницами и отчимами, каких встречала за свою жизнь.
Она вытерла лицо носовым платком и посмотрела на часы. Через три минуты
начинается урок чтения. Мисс Гейсс оглядела сровненные с землей городские
кварталы, монотонность которых нарушали только несколько последних куч
мусора и недобитых цоколей. Еще неделя, и зона обстрела будет чиста. Сделав
передышку, чтобы прийти в себя, ощущая все свои шестьдесят с лишним лет и
артритное поскрипывание суставов, мисс Гейсс снова забралась в "Ди-7", чтобы
отогнать его обратно и поставить на ночевку под навес.

Мисс Гейсс читала классу вслух. Каждый день, в умиротворении после
обеда и кормления учеников, она читала какую-нибудь из книжек, которые, как
она знала, они успели прочитать за свою короткую жизнь или которые когда-то
читали им. Она читала: "Спокойной ночи, Луна", "Кролик Пат", "Горилла",
"Хайди", "Банникула", "Суперглупость", "Черная красавица", "Азбука Ричарда
Скари", "Зеленые яйца и ветчина", "Приключения Тома Сойера", "Голоса
животных", "Гарольд и фиолетовый карандаш", "Питер-кролик", "Полярный
экспресс", "Где живут дикие звери" и "Сказки для четвертого класса". И пока
мисс Гейсс читала, она высматривала малейший проблеск узнавания, интереса -
жизни в этих мертвых глазах.
И не видела ничего.
Проходили недели и месяцы, мисс Гейсс читала любимые детские книги.
Ученики не реагировали.
В дождливые дни, когда тучи висели совсем низко, а настроение у мисс
Гейсс падало и того ниже, она иногда читала им из Библии или из своих
любимых пьес Шекспира - обычно из комедий, но иногда и из "Ромео и
Джульетты" или "Гамлета" - и время от времени что-нибудь из своего
обожаемого поэта Джона Китса. Но когда слова завершали свой танец, когда
последний отголосок прекрасного затихал, мисс Гейсс поднимала глаза и не
видела в других глазах ни единого проблеска разума. Рядом с ней были только
мертвые глаза, расслабленные лица, разинутые рты, бессмысленное копошение и
приглушенная вонь разлагающейся плоти.
Это не слишком отличалось от тех лет, когда она учила живых детей.
Сегодня днем мисс Гейсс читала то, что, как ей всегда казалось, было их
любимым, - "Спокойной ночи, Луна". Она сама получала удовольствие от
описания того, как маленький кролик совершал забавную церемонию, бесконечно