"Константин Михайлович Симонов. Третий адьютант (про войну)" - читать интересную книгу автора

адъютанту и, казалось, совсем забыл о нем, занявшись наблюдением за полем
боя.
Через пятнадцать минут он неожиданно окликнул командира батальона.
- Ну, отправили в санбат?
- Нельзя, товарищ комиссар, придется ждать дотемна.
- Дотемна он умрет. - И комиссар отвернулся, считая разговор
оконченным.
Через пять минут двое красноармейцев, пригибаясь под пулями, несли
неподвижное тело адъютанта назад по кочковатому полю.
А комиссар хладнокровно смотрел, как они шли. Он одинаково мерил
опасность и для себя и для других. Люди умирают - на то и война. Но
храбрые умирают реже.
Красноармейцы шли смело, не падали, не бросались на землю. Они не
забывали, что несут раненого. И именно поэтому Корнев верил, что они
дойдут.
Ночью, по дороге в штаб, комиссар заехал в санбат.
- Ну как, поправляется, вылечили? - спросил он хирурга.
Корневу казалось, что на войне все можно и должно делать одинаково
быстро - доставлять донесения, ходить в атаки, лечить раненых.
И когда хирург сказал Корневу, что адъютант умер от потери крови, он
удивленно поднял глаза.
- Вы понимаете, что вы говорите? - тихо сказал он, взяв хирурга за
портупею и привлекая к себе. - Люди под огнем несли его две версты, чтобы
он выжил, а вы говорите - умер. Зачем же они его несли?
Про то, как он ходил под огнем за водой, Корнев промолчал.
Хирург пожал плечами.
- И потом, - заметив это движение, добавил комиссар, - он был такой
парень, что должен был выжить. Да, да, должен, - сердито повторил он. -
Плохо работаете.
И, не простившись, пошел к машине.
Хирург смотрел ему вслед. Конечно, комиссар был неправ. Логически
рассуждая, он сказал сейчас глупость. И все-таки были в его словах такая
сила и убежденность, что хирургу на минуту показалось, что, действительно,
смелые не должны умирать, а если они все-таки умирают, то это значит, он
плохо работает.
- Ерунда! - сказал он вслух, пробуя отделаться от этой странной
мысли.
Но мысль не уходила. Ему показалось, что он видит, как двое
красноармейцев несут раненого по бесконечному кочковатому полю.
- Михаил Львович, - вдруг сказал он, как о чем-то уже давно решенном,
своему помощнику, вышедшему на крыльцо покурить. - Надо будет утром
вынести дальше вперед еще два перевязочных пункта с врачами...
Комиссар добрался до штаба только к рассвету. Он был не в духе и,
вызывая к себе людей, сегодня особенно быстро отправлял их с короткими,
большей частью ворчливыми напутствиями. В этом был свой расчет и хитрость.
Комиссар любил, когда люди уходили от него сердитыми. Он считал, что
человек все может. И никогда не ругал человека за то, что тот не смог, а
всегда только за то, что тот мог и не сделал. А если человек делал много,
то комиссар ставил ему в упрек, что он не сделал еще больше. Когда люди
немножко сердятся - они лучше думают. Он любил обрывать разговор на