"Константин Михайлович Симонов. Пехотинцы (про войну)" - читать интересную книгу автора

бойцом и санитаром, сначала остановился, а потом побежал к раненому.
Следующие мины ударили совсем близко. Бойцы залегли. Когда они вновь
вскочили, Савельев успел заметить, что никого не задело.
Так они несколько раз ложились, поднимались, перебегали и прошли километр
до маленьких пригорков. Здесь притаилась разведка. В ней все были живы.
Противник вел переменный - то минометный, то пулеметный - огонь. Савельеву
и его соседям повезло: там, где они залегли, оказались не то что окопы, но
что-то вроде них (наверное, их тут начали рыть немцы, а потом бросили).
Савельев залег в начатый окоп, отстегнул лопатку, подрыл немного земли и
навалил ее перед собой.
Наша артиллерия все еще сильно била по холмам. Немецкие минометы один за
другим замолкли. Савельев и его соседи лежали, каждую минуту готовые по
команде двинуться дальше. До холмов, где находились немцы, оставалось
метров пятьсот по совсем открытому месту. Минут через пять после того, как
они залегли, вернулся Юдин.
- Кого ранило? - спросил Савельев.
- Не знаю его фамилии,- ответил Юдин.- Этого, маленького, который вчера с
пополнением пришел.
- Сильно ранило?
- Да не так чтобы очень, а из строя выбыл.
В это время над их головами прошли снаряды "катюш", и сразу холмы, на
которых засели немцы, заволоклись сплошным дымом. Видимо, этой минуты и
выжидал предупрежденный начальством старший лейтенант Савин. Как только
прогремел залп, он передал по цепи приказание подниматься.
Савельев с сожалением поглядел на мокрый окоп и сдвинул с шеи ремень
автомата. Несколько минут Савельев, как и другие, бежал, не слыша ни
одного выстрела. Когда же до холмиков осталось всего метров двести, а то и
меньше, оттуда сразу ударили пулеметы, сначала один - слева, а потом два
других - из середины. Савельев с размаху бросился на землю и только тогда
почувствовал, что он совсем задохнулся от тяжелого бега и сердце его
колотится так, словно ударяет прямо о землю. Кто-то сзади (кто - Савельев
в горячке не разобрал), не успевший лечь, закричал не своим голосом.
Над головой Савельева прошел сначала один, потом другой снаряд. Не
отрываясь от земли, проведя щекой по мокрой траве, он повернул голову и
увидел, что позади, шагах в полутораста, стоят наши легкие пушки и прямо с
открытого поля бьют по немцам. Просвистел еще один снаряд. Немецкий
пулемет, который бил слева, замолчал. И в тот же момент Савельев увидел,
как старшина Егорычев, лежавший через четыре человека слева от него, не
поднимаясь, взмахнул рукой, показал ею вперед и пополз по-пластунски.
Савельев последовал за ним. Ползти было тяжело, место было низкое и
мокрое. Когда он, подтягиваясь вперед, ухватывался за траву, она резала
пальцы.
Пока он полз, пушки продолжали посылать снаряды через его голову. И хотя
впереди немецкие пулеметы тоже не умолкали, но от этих своих пушечных
выстрелов ему казалось, что ползти легче.
Теперь до немцев было рукой подать. Пулеметные очереди шевелили траву то
сзади, то сбоку. Савельев прополз еще шагов десять и, наверное, так же как
и другие, почувствовал, что вот сейчас или минутой позже нужно будет
вскочить и во весь рост пробежать оставшиеся сто метров.
Пушки, находившиеся позади, выстрелили еще несколько раз порознь, потом