"Константин Симонов. Восьмое ранение " - читать интересную книгу автора

Он сказал это с ожесточением: ему было обидно, что батарейцы так легко
могли поверить в возможность его смерти.
Носилки подняли, и он сразу потерял сознание.
В первый раз он очнулся, когда в полевом госпитале его стали готовить к
операции. Он открыл глаза, увидел над собой знакомое лицо врача, у которого
он один раз уже оперировался, и попросил, чтобы ему дали стопку водки. Врач
не удивился этой просьбе: она была достаточно частой, и сам врач считал, что
перед обработкой раненого водка иногда не вредит. Но Корниенко он отказал:
- На этот раз нельзя. У вас рана в животе.
- Ну, не надо, - покорно ответил Корниенко и снова потерял сознание от
боли, как только ему начали промывать рану.
Без сознания он был почти две недели. Иногда сквозь полусон он
чувствовал, что его куда-то везут на машине, один раз почувствовал
раскачивание поезда, потом опять наступила темнота, и в голове его
проносились какие-то дикие, странные образы, обрывки воспоминаний - все, что
потом он, как ни старался, так и не мог вспомнить. Сознание окончательно
вернулось к нему только в большой прохладной комнате с высоким белым
потолком и двумя длинными рядами кроватей.
- Сестрица, - сказал он и удивился, что сестра не слышит. - Сестрица! -
крикнул он.
Тогда сестра медленно повернулась, словно до нее долетел едва слышный
шепот.
- Что за город? - спросил Корниенко.
- Ереван, - сказала сестра.
В окне виднелись крыши соседних домов, все в желтых пятнах южного
солнца. На стене против койки висели большие часы с маятником. Корниенко
показалось, что они стоят, потому что они не гикали, но потом он увидел, как
качается маятник, и понял, что просто еще плохо слышит после контузии. Он со
злобой вспомнил об этой контузии, из-за которой он к тому же был еще а
ранен, и, чтобы отвлечься от дурных мыслей, решил поговорить с сестрой.
Долго не мог он решить, с чего начать, потому что был неразговорчив вообще,
а с женщинами в особенности. Наконец он спросил:
- Сестрица, а хороший город Ереван?
- Очень хороший, - сказала сестра. - Вот встанете, увидите.
Он попытался приподнять голову с подушки.
- Не надо, лежите тихо, - сказала сестра. - Вам сейчас опять будут
делать переливание крови.
Так потянулись долгие дни.
Ему еще два раза делали переливание крови. Всего, как сказал ему
доктор, в него влили почти два литра.
- Два литра крови, - сказал доктор, веселый, черноусый, начинавший
толстеть армянин. - Два литра нашей армянской крови. Здоровая, хорошая
кровь. Ты еще будешь молодцом, дорогой. Потолстеешь, твоему коню будет еще
тяжело тебя возить.
Вспомнив о коне, Корниенко попросил принести ему документы, среди
которых была фотография его коня Зорьки, сделанная полгода назад одним
заезжим фотокорреспондентом.
- Вот конь, - сказал Корниенко, не добавив от себя никакой похвалы,
потому что достаточно было взглянуть на фотографию, чтобы видеть - такой
конь в похвалах не нуждается.