"Константин Михайлович Симонов. Далеко на востоке (Халхин-гольские записки) " - читать интересную книгу автора

слева тянулись бесконечные, ничем не защищенные степи, и только здесь, на
участке в пятьдесят - шестьдесят километров, возводились вдоль гряды сопок
легкие полевые укрепления. Конница, всадники могли обойти все это степями,
взяв на сто или даже двести километров в сторону.
И с одной и с другой стороны было что-то упорно обусловленное в том,
что именно на этом участке четыре месяца происходили кровопролитнейшие бои.
Маневрируя в пределах этой полосы, противники ни разу не раздвигали ее в
стороны больше чем еще на пять - десять километров.
Чуть севернее было синевато-свинцовое озеро Буир-Нур, холодное, чистое,
окруженное низкой веселой зеленью, желтыми песчаными косами. Там, в районе
пограничной заставы, и начались бои, начались, но сразу же переместились
южнее, к реке Халхин-Гол. А застава, вблизи которой все началось, так и
осталась спокойно-нетронутой и мирной со своим маленьким домиком, с
остатками какого-то не то храма, не то кумирни и с невысокой сторожевой
вышкой, с которой невдалеке по-прежнему можно было видеть японскую
пограничную заставу.
Наши танки пришли сюда, на Халхин-Гол, сделав четырехсоткилометровый
марш по пустыне из Ундурхана. Пехота тоже шла по степи несколько сот
километров. Ее у нас было не так много. Наша армейская группа, насколько я
могу судить, даже в разгар боев насчитывала пехоты меньше, чем японцы. У нас
было три дивизии, у японцев две плюс целый ряд отдельных батальонов -
полицейских, железнодорожных и прочих, превращенных в пехоту; а японская
дивизия по численности превышала нашу больше чем в два раза. Но зато у нас
было гораздо больше артиллерии и подавляющее преимущество в танках, против
которых японцы только один раз неудачно попробовали бросить свои
малочисленные и очень слабые в техническом отношении танковые части.
Авиации было много с обеих сторон, причем первые два месяца
превосходство было на стороне японцев, и только на третий месяц после
упорной борьбы оно перешло к нам. К концу боев с пашей стороны было особенно
много авиации. В первые сутки нашего августовского наступления мы подняли в
воздух без малого тысячу самолетов. Что касается происходивших над степью
воздушных боев, то я так никогда и не видел потом таково количества
самолетов в воздухе - сразу в обозримом глазом пространстве. Во время
последнего сентябрьского воздушного боя, предшествовавшего мирным
переговорам, когда японцы сделали свой последний звездный налет на наши
аэродромы, воздух просто кишел самолетами: их было несколько сот с обеих
сторон одновременно.
А кругом была пустыня. И воду возили на больших машинах, точно таких
же, как бензиновозки. И ездили военторги в автобусах. И вообще у меня
сохранилось ощущение, что на этом фронте, снабжавшемся за семьсот
километров, было очень много машин - целые тысячи.
Рядом с нами, прямо в голой степи, стоял армейский госпиталь - десяток
длинных брезентовых палаток.
"Дугласы" и ТБ-3, эвакуировавшие раненых в Читу, садились неподалеку от
госпиталя, иногда подруливали прямо к палаткам; оттуда выносили раненых,
грузили на самолеты, и они улетали. Ближайшая питьевая вода была в
Халхин-Голе с его притоком Хайластин-Гол и в озере Буир-Нур. А дальше в тыл
на много километров не было годной воды. Только белые солончаковые озера, из
которых нельзя пить. Воду возили издалека и экономили.
Чаще всего я бывал у танкистов, в бригаде Яковлева, одного из первых