"Константин Симонов. Собрание сочинений. Том 1" - читать интересную книгу автора

которая легла на его плечи. Он не знал, что происходило южнее и севернее,
хотя, судя по канонаде, повсюду шел бой, но одно он твердо знал и еще тверже
чувствовал: эти три дома, разломанные окна, разбитые квартиры, он, его
солдаты, убитые и живые, женщина с тремя детьми в подвале - все это, вместе
взятое, была Россия, и он, Сабуров, защищал ее".
В кульминационных точках повести - и в этом одна из особенностей ее
структуры - неизменно возникает второй символически обобщенный план: дом,
который защищает батальон Сабурова, - это и обороняющаяся от захватчиков
страна; решимость Сабурова и его солдат стоять до конца выражает и силу духа
нашей армии; начало сталинградского наступления знаменует собой и общий
перелом в ходе войны. Символика эта не привнесена автором в повествование,
она естественно, сама собой вырастает из него, нигде не разрушая бытового и
психологического правдоподобия.
Постепенно читателю открывается эта "надбытовая" суть, открывается,
почему слово "сталинградский" стало восприниматься как превосходная степень
понятий "стойкость" и "мужество". "То, что они делали сейчас, и то, что им
предстояло делать дальше, было уже не только героизмом. У людей, защищавших
Сталинград, образовалась некая постоянная сила сопротивления, сложившаяся
как следствие самых разных причин - и того, что чем дальше, тем невозможнее
было куда бы то ни было отступать, и того, что отступить - значило тут же
бессмысленно погибнуть при этом отступлении, и того, что близость врага и
почти равная для всех опасность создали если не привычку к ней, то чувство
неизбежности ее, и того, что все они, стесненные на маленьком клочке земли,
знали друг друга со всеми достоинствами и недостатками гораздо ближе, чем
где бы то ни было в другом месте. Все эти, вместе взятые, обстоятельства
постепенно создали ту упрямую силу, имя которой было "сталинградцы", причем
весь героический смысл этого слова другие поняли раньше, чем они сами".
Необычайные ситуации, из ряда вон выходящие трагические (а иногда и
счастливые) случаи, которые нередки на войне и которые, казалось бы, прежде
всего привлекают художника, Симонова не очень-то занимают. Следуя
толстовской традиции (Симонов не раз говорил, что более высокого образца в
литературе, чем Толстой, не знает), писатель стремится представить "войну в
настоящем ее выражении - в крови, в страдании, в смерти". В эту толстовскую
формулу следует еще обязательно включить тяжкий повседневный солдатский
труд, к которому Симонов относится с глубоким уважением, придает ему особое
значение. Во всенародной войне, исход которой зависел от силы
патриотического чувства множества людей, рядовых участников событий
исторического масштаба, роль обыкновенного человека, труженика войны не
понижалась, а повышалась. И сила духа симоновских героев, и чувство
ответственности, присущее им, и их мужество и самоотверженность, лишенные
бравады и самоупоения, - за всем этим встает народ, защищающий свою свободу
и достоинство, свой образ жизни.
Работал Симонов в годы войны с яростным упорством и написал
поразительно много. Но когда в первые послевоенные годы он занялся новыми,
рожденными нынешним днем темами, это объяснялось, конечно, не тем, что он
исчерпал материал, - наоборот, у него и тогда было ощущение, что многого о
войне он недоговорил, о многом еще не рассказал. Одна из причин была в
том, - и это относится ко всей нашей литературе той поры, - что
отодвигающаяся в прошлое война требовала уже иного подхода, иного угла
зрения. Выработать этот новый подход оказалось непросто, сразу он не