"Дарья Симонова, Елена Стринадкина. Пятнадцатый камень " - читать интересную книгу автора

также ценит парфюм, не заглушающий естественные запахи. Феерическое обаяние,
не совместимое с жизнью. Буров вздохнул, сетуя на тесноту мира. Пришлось
признать закономерность того, что благодаря Сильвестру Гарину, путь снова
осветила эта сумасшедшая "звезда" в короткой глянцевой курточке, закутанная
в широкий и длинный шарф-паутинку глубокого ультрамаринового оттенка.
- Приветствую всех обитателей этого гостеприимного дома! - выдала Ида
церемонную фразу.
В ее духе: резвая непосредственность в сочетании с громоздкой
манерностью. Но здесь, похоже, к ее эксцентричности привыкли. Гогель быстро
подсуетился, поухаживал за гостьей в передней, а потом усадил за стол рядом
с собой, не переставая ей что-то бормотать на ухо, вызывая приступы
назойливого веселья. Иде представили напрягшегося Клима, та спокойно
ответила, что они знакомы. Очень просто, без всяких замешательств, за что
Буров ей был очень признателен. И все-таки покоя уже не ждал, хотя надеялся,
что явления Идочки - последняя неожиданность на сегодня. Он ошибался.
Сильвестр быстро ввел организм в привычную для него кондицию, которую
обычно не усугублял. Он принадлежал к той счастливой категории людей,
которые сколько бы ни старались, не сопьются. Такова их биохимия, которая
надежней любой морали.
- Знаешь, мне человек нужен надежный. Не хочешь поработать со мной
опять? - бросил Силя как бы между прочим.
Один камешек с души долой! Значит, Сильвестр затеял тему без задней
мысли: он просто решил затеять проект "Двадцать лет спустя".
- Твоя супруга немного ввела меня в курс вашей иерархии, - не без
ехидства отозвался Клим. - У тебя есть Лучший друг Тимур и Правая рука
Роман. Неужели тебе их мало...
Силя пропустил иронию мимо ушей, а это значило, что он растерян. Это
чувствовалось и по тому, как он неуверенно излагал свое предложение. Ему
требовался "кто-то вроде менеджера по кадрам"... "чтоб в людях разбирался".
Климу стало скучно: во-первых, он не любил это речевой штамп: люди не
антиквариат, чтобы в них "разбираться". Но красноречие никогда не входило в
список достоинств Гарина. Он вечно не заканчивал фразы и прибегал к
невербальным средствам общения: моментальный перекос в нижней части лица - и
все должны догадаться, слово из скольких букв желал произнести босс. Клим,
как друг юности, конечно, преуспел в искусстве толкования мимики.
- Послушай, ты же помнишь о моей... профнепригодности, - начал он, но
Силя, понизив голос до отрывистого шепота, его прервал:
- Видишь вон ту... ну Лиза, понимаешь о ком я?!
Клим кивнул.
- Так вот, понаблюдай за ней, мне нужно твое мнение. Ты всегда умел
схватить, как Собакин выражается, зерно образа. Надеюсь на тебя!
- Я так понимаю, что знать причину "слежки" мне не полагается? -
поинтересовался озадаченный Буров.
- Потом все расскажу. Пока... выдай краткую характеристику на вскидку,
без исходных данных, - и, не потеряв светского тонуса, Силя затеял болтовню
с гостями.
Вот если бы Сильвестр спросил про Иду Дольскую, - тут бы Клим
развернулся!
Ида, цветок нездешних полей... глаза огромные серо-зеленые, такие, что,
если в них долго смотреть, начинаешь различать тончайший орнамент карих