"Лу Синь. Былое, Записки сумасшедшего (Повести и рассказы)" - читать интересную книгу автораслышал, - оставил коляску и бережно поднял женщину. Держа ее за локоть, он
спросил: - Что с тобой? - Я очень ушиблась. Я подумал: "Я видел, как медленно ты падала. Как могла ты ушибиться? Ты просто-напросто притворяешься, и это отвратительно. Рикша же лезет не в свое дело и доставляет себе ненужные хлопоты. Пусть сам и выпутывается". Услышав ответ женщины и ни на мгновение не заколебавшись, рикша, все так же бережно поддерживая ее под локоть, шаг за шагом повел ее. Меня это удивило, я взглянул в том направлении, куда они пошли, и увидел здание полицейского участка, возле которого после только что утихшей бури никого еще не было. Туда-то рикша и вел женщину. Меня внезапно охватило странное ощущение: мне показалось, что густо покрытая дорожной пылью фигура рикши сразу выросла, и чем дальше он уходил от меня, тем все больше становился, и вот мне нужно уже было закидывать голову для того, чтобы смотреть на него. И какая-то огромная сила, исходившая от рикши, все сильнее давила меня и вытесняла то "мелкое", что глубоко было спрятано во мне. Меня как будто покинула жизнь, - я сидел неподвижно и бездумно, и сошел с коляски лишь тогда, когда увидел направляющегося ко мне от ворот участка полицейского. Полицейский подошел ко мне и сказал: - Наймите другого рикшу, этот вас не повезет. Я машинально опустил руку в карман, вынул полную горсть медяков и протянул их полицейскому: Ветер прекратился, но на дороге было по-прежнему безлюдно. Я шел и думал, и я боялся думать о себе. Я старался отвлечься от мыслей о том, что произошло, но все-таки для чего была эта горсть медяков? Чтобы вознаградить его? Да смею ли я быть судьей этому рикше? Я не умел ответить себе. До сих пор память об этом происшествии живет во мне. Оно терзает меня и заставляет задумываться над самим собой. Все примеры чиновничьей мудрости и воинской доблести, проявленной за эти несколько лет, так же полузабыты мною, как заучивавшееся в детстве: "Учитель сказал... Стихи гласят".[2] И только маленькое это происшествие так и стоит перед моими глазами, иногда приобретая особую отчетливость, И стыдит меня, и призывает к обновлению; оно укрепляет мое мужество и усиливает мою надежду. Июль 1919 г. Рассказ о волосах В воскресенье утром я оторвал листок календаря, взглянул на дату и воскликнул: - Ба! Да ведь сегодня десятое октября. Праздник двойной десятки,[1] а в календаре о нем ни слова! - Ну и пусть ни слова! Может быть, они и правы, - услышал я недовольный голос моего приятеля, господина N., который как раз зашел ко мне поболтать. - Ты вот вспомнил, а что толку? Господин N. был человеком со странностями; он вечно ворчал и говорил не |
|
|