"Масахико Симада. Красивые души ("Канон, звучащий вечно" #2)" - читать интересную книгу автора

и родила тебя, чтобы забыть своего возлюбленного. Сигару, прости меня.
- Я прощаю тебя. Ведь ты была верна своей любви.
- Прости, Сигару, прости.
- С тех пор ты ни разу не виделась с ним?
- Мы разговаривали по телефону, всего один раз. Уже после войны. Он
увидел меня вместе с тобой в холле гостиницы "Империал". Я его не видела.
Ему должно было быть около пятидесяти, но я помнила его молодым, таким, как
в дни нашего бегства. Его голос в телефонной трубке еще не утратил юношеских
интонаций. "В молодости ты была красива, а теперь стала еще красивей, такой,
пережившей войну, ты нравишься мне еще больше. Я и сейчас втайне люблю
тебя", - сказал он мне. Я была счастлива. У меня перехватило дыхание, и я не
могла сказать ничего путного. Положив трубку, я заплакала. На душе было
пусто. Так пусто, что хотелось умереть.
Бережно хранимые воспоминания о любви были единственным, что давало
бабушке силы. Память о коротком медовом месяце поддерживала жизнь в ее
высохшем теле, похожем на узловатое дерево. Каору подумал: смог бы он
оставить в памяти Фудзико столь сильные воспоминания о любви?

Неделю спустя бабушка умерла. Она прожила ровно месяц с того дня, когда
на пять минут остановилось ее сердце. Может быть, эти дни были отпущены ей,
чтобы она передала по наследству историю своей любви, случившейся пятьдесят
с лишним лет назад, историю любви, о которой она никому никогда не
рассказывала. Наверное, она сама назначила дату своей смерти: за день до
этого она позвала к себе в комнату всех членов семьи и прислугу и сказала
каждому краткие слова благодарности. Она сказала "спасибо" и Каору,
продолжая по-прежнему считать его молодым Сигэру. Она думала, что третьего
внука у нее нет. Ее совсем не смущало, что два Сигэру стояли друг напротив
друга.


2.4

Хотя и казалось, что бабушка ничего не делает, но именно она была той
осью, вокруг которой вращалась жизнь семьи Токива. После ее смерти в доме
Токива наступил разлад. Отец организовал благотворительный фонд, за счет
компании стал оказывать поддержку пианистам и певцам, особенно ему
полюбилась одна певица - сопрано. Мать пустилась во все тяжкие. Небрежность
Мамору в управлении компанией только увеличивала дефицит бюджета. Каждую
ночь он шлялся по кабакам Гиндзы, разгоняя тоску. Каору стремился поскорее
вернуться в Америку. Я же пыталась его остановить. Фудзико на самом деле
превратилась в мою соперницу. Я уже не могла спокойно отпустить к ней Каору,
как полгода назад, и готова была на все, что угодно, лишь бы он остался
рядом со мной.

Отчеты Андзю заставили Сигэру думать, что Каору связался с дурной
компанией, заразился странным фатализмом и ведет разрушительную жизнь
панк-музыканта. Андзю тонко пользовалась отцовскими заблуждениями. Ее игра
была задумана так, чтобы убедить отца в том, что от возвращения Каору в
Нью-Йорк пользы не будет. Отец легко попался на ее удочку.