"Жильбер Синуэ. Дни и ночи " - читать интересную книгу автора

улыбнулся:
- Ты бить меня собираешься?
- Вы шутите?
- Едва ли.
Он знал, с какой ловкостью старый гаучо орудовал этим охотничьим
инструментом. Хорошо запущенные болеадорас обвивались вокруг лап жертвы -
быка, коровы, барана, козы - и валили их на землю. Могли они обвиться и
вокруг горла человека.
Горацио сделал шаг вперед.
- Я ухожу.
- Опять? Но ведь ты только что вернулся!
- Я вам уже сказал: "Как приходим, так и уходим". Настанет день,
когда...
- Да, я знаю. Не стой же там. Проходи!
Гаучо вошел осторожно, как кот.
- Ну? Рассказывай.
- Мне нужно пространство.
Рикардо чуть не расхохотался.
- Шестидесяти пяти тысяч гектаров тебе мало? Ладно уж, скажи лучше, что
обиделся на меня за мой нелюбезный ответ после падения. Мне известна ваша
непомерная гордость, гордость гаучо! Если дело в этом, прости меня. Я был
раздражен.
- Я горд, но не дурак. Вижу, что и сейчас у вас с головой не все в
порядке. Но это ваши проблемы, а не мои. Мои вы понять не сможете.
Рикардо показал на одно из кресел:
- Прошу тебя, садись. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Ты видел, как я
родился. Давай поговорим.
Немного поколебавшись, гаучо сел.
- Стаканчик вина?
- Если вы хотите, чтобы я говорил, то у меня должны быть ясные мысли.
- Очень хорошо. Я слушаю тебя.
- Прежде, видите ли, я был свободным человеком. Вся равнина
принадлежала мне, как и моим братьям гаучо. Я жил как хотел. Не было ни
господина, ни хозяина. Все это кончилось. К чертовой матери. Родился новый
мир. Похоже, это называется прогресс. Поместья теперь повсюду. И еще кругом
колючая проволока, которая даже ветру не дает дуть свободно. Эта проволока
доконала нас. Покалечив землю, она ранила и нашу жизнь.
Он сделал короткую паузу прежде чем продолжить:
- Вы знаете, кто я. Как и большинство моих братьев, я метис - смесь
индейца и испанца. Бастард, короче говоря. Возьмем индейцев. У них больше
выбора: либо они сохраняют свою гордость и становятся париями, либо они
добровольно идут в тюрьмы, резервации. В таких загонах держат пойманных
животных. Жеребец, которого я привел вчера, наверное, последний из диких.
Время работает даже против животных. А я задыхаюсь, сеньор. Если я останусь,
то больше ни к чему не буду пригоден. Настало время крестьян и мальчишек с
ферм. Мне надо уходить!
Рикардо запротестовал:
- Насколько я знаю, ни отец, ни я не пытались переделывать тебя. Ты
всегда жил на свободе.
- Я не слепой и не неблагодарный. Но свобода - это нечто другое.