"Пьер Синьяк. Бисер перед свиньями (фантасмагория)" - читать интересную книгу автора

столицы. Нотариус был прекрасно осведомлен. Разумеется, дорога
и лес Грет, болото и замок-развалюха по-прежнему принадлежали
Ромуальду, но все это почти ничего не стоило (нотариус даже не
счел нужным разыскивать его), во всяком случае, начиная с 1940
года не объявилось ни одного серьезного покупателя.
Нотариус даже не предложил своему посетителю сесть.
Ромуальд так и остался стоять посреди кебинета, стены которого
украшали редкие издания произведений Бальзака.
-- Время у меня на вес золота, мсье,-- сухо заявил
Ферну-Гешьер.
В нескольких словах он довел до сведения последнего из
Мюзерденов, что на его скудные эемли и замок пока не нашлось
серьезного покупателя.
-- Вы же знаете, никто сюда не заглядывает,-- сказал
нотариус, восседая за огромным письменным столом и теребя в
пухлых ручках очки в золотой оправе.-- Надо бы дать объявления
в газетах Везуля, Дижона, Парижа. Да кто, по-вашему, полезет
сюда? Замок Фальгонкуль? Но, мой бедный друг, о нем никто не
знает. К тому же там одного ремонта на сотни миллионов... Все,
того и гляди, рухнет... Всяк, кому ни взбредет в голову, может
забраться в него. Земля даже не охраняется, ни ограды, ничего!
А что до леса... Мой бедный друг, на продажу здесь идет
настояший лес, а не такой сухостой как в Грет. К тому же
деревья там почти полностью сгнили на корню. Земля перенасыщена
влагой, эагнивает, болото все растет и растет, наступает на
лес. Да вы, неверное, и сами могли в этом убедиться во время
вашей прогулки...
С вырежением глубокого презрения и одновременно огорчения
на толстом, лоснящемся лице гурмана он спросил:
-- А чем вы занимаетесь, там,... в этом... как его...
Париже?
-- Я фотограф. Снимаю для почтовых открыток,-- страшно
стесняясь, признался Ромуальд.
-- Понятно. И вы хотите... гм... поправить ваши финансовые
дела?
-- Но я вовсе не хочу продавать! -- вскричал в приступе
гнева Ромуальд, которого почти вывел из себя этот раскормленный
ублюдок.
-- Между нами говоря, это было бы гораздо
предпочтительнее,-- сказал нотариус.-- Уж не думаете ли вы в
самом деле поселиться в Фальгонкуле? Стоит еще, правда, тот
домишко, где вы жили с бабушкой, но он тоже не пригоден для
жилья: там нет пола, крыша прогнила, дымоход завален и бог
знает, что еще... Все эти старые развалины, а иначе их, мой
милый и не назовешь, очень тяжелое бремя для коммуны, тяжелее,
чем что-либо другое. Даже чтобы снести все это, нужны деньги.
Ваше... родовое достояние тяжелое бремя. Тяжелое, очень тяжелое
бремя. Я деже не знаю, что вам и посоветовать. Не говоря уж о
том, что браконьеры, всякие там бродяги, случается, забредают
на ночлег в замок. Об этом мне как раз говорил в прошлое