"Сергей Синякин. Владычица морей [И]" - читать интересную книгу автора

пополам, и, ясное дело, Ивану досталась сила, а Якову - хитрость. И метко
поделено было наследие отцовское: уже в отроческих годах Иван проявлял
простодушное нетерпение и вопросы полагал решать натиском да силою, благо Бог
его статью да силушкой не обидел; Яков же, росший худым смуглым нескладехою,
проблем в лоб не брал, решал все с умом да рассудительностью, и не раз
выходило, что Иван с детворою дворовой резался в чику да бабки, а выигрыш
оставлял себе на хранение младшенький Яшенька и хранил столь бережно, что через
некоторое время по самым строгим подсчетам его выходило, что Ивану в хранимом
принадлежала малая доля, да такая малая, что и говорить бы о ней стыдно было, а
напоминать хранителю и подавно. Ясное дело, Иван гневался, обещал брату
начистить рыло своею графской рукой, но погодя чуть мягчел отходчиво, а потом и
хвастался, что младший брат его, хотя и в дворянах ходит, с любого купца свое
заберет, да и купцовского тому не оставит.
И в учебе братья разные были. Иван арифметику не жаловал, ибо не
дворянское дело складывать да умножать. Он мыслил достойным умножать только
славу ратную, а складывать кости рыцарские в чистом поле, а потому резонно
полагал, что богатырское дело - отнимать да делить. Младшенький Яша, наоборот,
считал, что голову в чистом поле сложить не трудно, только вот славу ратную
можно преумножать и другими достойными способами. Складывать же Яшенька был
великий умелец, он все только складывал да складывал на уроках старого дядьки
Бо-оимира, и до того удачно, что сливы у него отлично складывались с грушами,
палочки с ноликами, и каждый раз нужный результат выходил. Признавал Яшенька и
отнимание, поскольку полагал сие действие крайне занимательным и законным. А
вот делить Яшенька не любил, а когда приходилось ему все же к делениям
прибегать, то получалось у него это действие неправильным, со значительным
остатком, который младший графский сынок неизменно откладывал в свою пользу.
Складывать азы и буки с ижицами Ивану тоже быстро наскучивало, и он
объявлял, что не графское это дело - грамотам учиться, найдется-де кому при
нужде грамотку прочитать. Яшка же и тут отличался разумностью и прилежанием. К
девяти годкам бегло читал богатырские да волшебные сказки, собранные пономарем
Глебо-Лопушинского монастыря Афанасием.
Мать, впрочем, любила обоих одинаково, замечая при том, что старшенький -
весь в отца: и силой, и статью, и упрямством бараньим, младшего же она видела
на себя похожим - и красотой, и умом, и кротостью. Учила она братьев жить
дружно, объясняя, что Бог поделил между ними достоинства по справедливости, что
один дополняет другого, а следовательно, и держаться им надо вместе. В
доказательство же приводила пример с прутиками - один сломала легко, а веник не
осилила. Оборотясь к детям, спросила, какой из этого следует сделать вывод.
Старший Иван простодушно ответил, что ежели кашу есть добросовестно да
ежедневно гирями помахивать, то можно и веник осилить, а в доказательство веник
маменькин без труда надвое переломил. Смышленый Яшенька радостно закричал, что
он тоже все понял из маменькиного поучения, а именно - ежели одним разом веник
не осилить, то следует веничек расплести и с каждым прутиком в отдельности
разобраться. Это он и продемонстрировал матушке с лукавой усмешкой.
Мать рассердилась и обоих мальцов за вихры оттаскала, леденцовых петушков
лишила и лишь потом объяснила, что имела в виду иное, а именно - ежели каждого
поодиночке сломать можно, то веником держаться надежнее.
Поскольку Яшенька к материнскому поучению поближе был, то своего петушка
он таки получил. Простодушный Иван вывел из материнского поучения, что
держаться надо вместе во всем и всегда. Леденцового петушка он у Яшки отобрал и