"Сергей Синякин. Партактив в Иудее" - читать интересную книгу автора

главная ценность, другой нету. А это месть, Ваня, мелкая месть!
- Да пойми ты, дурья голова, - продолжал уговаривать товарища
книжник. - Не нам он уже принадлежит - истории! Мне его, может быть, жальче,
чем другим. То, что мы с Митрофаном в области вынесли, не каждому дано
пережить. А выпито сколько было? А баб перещупано? Только не имеем мы сейчас
права на жалость. Распятие, братцы мои, это факт истории, поворотный пункт,
можно сказать, после которого человечество от язычества отвернется и к
истинному Богу свой лик обратит!
- Ты, Ванька, говори, да не заговаривайся! - резко осадил старого
товарища караванщик. - Где ты истинного Бога увидел?
- Это для тебя он товарищ, - хмуро сказал Волкодрало. - А для других?
Ты сам посуди, - принялся книжник загибать пальцы, - из будущего пришел,
столько рассказал людям про Царствие Небесное, чудес натворил, а тут ещё и
смерть мученическую принял с терновым венцом! Это ты не поверишь, а иудеи
народ доверчивый, как дети из интерната для умственно отсталых, они же через
год на него молиться станут! И не предположения это, а исторические факты.
Римские граждане от своих богов отрекаться начнут! Да вы сами прикиньте, где
в наше время Папа Римский обретается? Ну? Где Ватикан находится? Вы ведь не
хотите, чтобы вместо православия в России, скажем, буддизм был? Или на
Перуна со Святовидом молились?
- Пусть они на кого им хочется молятся! - гневно вскричал караванщик. -
А Митрофана я вам не отдам. Он ведь тогда в пустыне Негев меня от верной
смерти спас. Не пырни он кинжалом того кочевника, так бы и похоронили меня
около колодца!
- Ну и иди вместо него на крест! - запальчиво крикнул Волкодрало. -
Жалостливый какой!
И осекся под пристальным взглядом караванщика. Караванщик обошел его,
оглядывая со всех сторон, и, ни к кому в отдельности не обращаясь, сказал:
- Комплекцией он, конечно, поплотнее будет, но это до поры - за
недельку на тюремной диете до нужных кондиций дойдет. А бороденка такая же
пегая и взгляд лихорадочный.
- Федя, да скажи ты им! - нервно выкрикнул книжник. И вновь прокуратор
промолчал. Взгляд у него был отсутствующий, словно прикидывал римский
ставленник, что ему выгоднее - проповедника на крест послать или книжником
его заменить. И по улыбке на выбритом лице прокуратора понималось, что
второй вариант ему нравится больше.
- Я так понимаю, - нарушил недобрую тишину черноглазый скульптор. -
Надо нам и рыбку съесть, и...
- А вот этого не надо! - перебил скульптора Софоний. - Ишь нахватался в
Грециях!
Сказанное разрядило обстановку, и беспощадный блеск в глазах
прокуратора Иудеи погас. Потянувшись за сочной грушей, прокуратор недовольно
сказал:
- Риск!
- Риск, - согласился караванщик. - Но кто не рискует, тот скудной
поской пробавляется. Значит, будем спасать товарища? Я правильно понял
присутствующих?
Взгляды хищно пронзили книжника. Под этими взглядами книжнику стало
неуютно, он заерзал на скамье, заелозил ногами по полу и сказал в
пространство: