"Сергей Синякин. Детский портрет на фоне счастливых и грустных времен" - читать интересную книгу автора

раскрывались исключительно благодаря тому, что Дуличенко бдительно наблюдал
за одноногим Аликом и, как только в доме у него появлялись чужие люди,
докладывал об этом по начальству. Все остальное было, конечно, делом
техники. Других представителей уголовной преступности я не знал, пока не
посадили Вовку Чурбакова. Кажется, его посадили тоже за кражу. Все в то
время у неблагополучных людей выходило точно по "Джентльменам удачи" -
украл, выпил и в тюрьму.
Достопримечательностью Панфилова являлись два дружка - Валя Аверин и
Слава Якушев. Оба были спортсменами, оба играли в футбол. Валя Аверин был
волосат, неимоверно силен, плечист и приземист. Естественным казалось, что
он играет в защите колхозной команды. Слава Якушев выглядел артистично,
ходил в лакированных туфлях, выставляя вперед грудь и отводя в стороны руки.
Он и в футболе старался блистать, а потому всегда лез в нападение. Вдвоем
они были способны разогнать половину Панфилова. Однажды так и случилось.
Чигули, как называли учащихся СПТУ, затеяли очередную свару из тех, что
позднее стали называть разборками. И вот эту визжащую, рычащую, как банда
бандерлогов, толпу вынесло на Аверина и Якушева, которые мирно обсуждали
свои дела. Это чигули хотели подраться, а Аверин и Якушев хотели продолжить
разговор. Потому, наверное, драки и не получилось - выломав по секции забора
каждый, Аверин и Якушев гнали их вдоль улицы. На следующий день все это
стало легендой, которая все обрастала разными деталями, пока не превратилась
в деревенский миф.
Валя Аверин был глуховат и иногда не слышал, что ему говорят. Этим
пользовались различные наглецы. Сделав приветливой морду и потрясая
приветственно рукой, наглец обычно негромко говорил:
- Валя - дурак!
- Привет, привет, - отзывался Аверин, ответно помахивая могучей лапой,
и двигался дальше своей дорогой.
С ним было связано немало забавных историй.
Однажды в один из морозных февральских дней Валя, по своему
обыкновению, блаженствовал на краю проруби, подставляя лохматую грудь
морозному ласковому ветерку. Случайный прохожий, двигавшийся по плотине,
заметил голое тело на льду и перепугался, что кого-то раздели. Однако едва
он приблизился к замерзшему человеку, тот неожиданно пошевелился и сел.
Нервы прохожего не выдержали, и он грянулся в спасительный обморок. Вале
Аверину пришлось прервать свой отдых и нести человека в больницу. Бежать
босым по снегу ему пришлось около двух километров, и это произвело
неизгладимое впечатление на всех случайных зрителей, которые, не видя
аверинского лица, посчитали, что наблюдали похищение неизвестного снежным
человеком. Пересудов было не на одну неделю.
И еще одна история. Валя Аверин копал могилки на Амовском бугре. Там
находилось кладбище. Помирало людей тогда не слишком много, время было
хорошее, а в хорошее время помирать грех или просто не хочется, вот Валя и
копал свои могилки, что называется, впрок. К работе он подходил увлеченно и
пропусков не допускал даже в выходные дни.
Однажды откуда-то, быть может, даже из Москвы, приехали родственники
одного из покойников, долго и тщетно бродили по кладбищу и искали могилку
родственника. Наконец один из приезжих в сердцах вскричал: "Да где же она
все-таки есть, Ванькина могила?" Откуда-то из-под земли трубно спросили:
"Коломийцева, что ли? Так она прямо у забора на втором участке!"