"Сергей Синякин. Детский портрет на фоне счастливых и грустных времен" - читать интересную книгу автора

открывал дидактичного и нравоучительного Немцова, чтобы через несколько дней
увлечься научно-популярной литературой. Интересен был Игорь Акимушкин, но не
менее интересны Обручев и Ферсман, чьи научные труды зачем-то попали в
сельскую библиотеку. Была такая "Библиотечка пионера", которая учила детишек
различным самоделкам. Эти книги тоже интересовали меня, как интересовали
детективы Овалова, Шейнина и Адамова. Но больше всего меня интересовала
фантастика. Она сразу увлекла меня своей необычностью. Дома у меня к тому
времени стояли сборники "Золотой лотос" и "Альфа Эридана", еще был Ефремов,
что-то из Беляева, роман Сибирцева "Сокровища кряжа Подлунный".
В библиотеках я нашел для себя многое. Во-первых, это были альманахи
"Мир приключений". С первого по восьмой они были широки и высоки, совсем не
похожи на кирпичики более поздних изданий. В альманахе печатались Стругацкие
и Полещук, Казанцев, Бердники Гансовский, Ляшенко и Мартынов. Потом
появились Днепров, Мирер, Громова, всех трудно перечислить. Нет, ребята, это
были звездные времена!
В детской библиотеке я нашел "Страну багровых туч" и "Возвращение"
братьев Стругацких, потом в ленинградском сборнике "В мире фантастики и
приключений" обнаружил "Путь на Амальтею", а в "Фантастике" за 1962 год
удивительную повесть "Попытка к. бегству", которая абсолютно не походила ни
на что из прочитанного мной к тому времени.
Ах, какие были времена! В Доме пионеров были годовые подписки журналов
"Смена", "Знание - сила" и "Техника - молодежи". И еще там были подшивки
журнала "Волга", в котором ругали Владимира Высоцкого и Булата Окуджаву за
отсутствие голосовых связок, будто это для песен самое главное. Как
беспощадны и непримиримы были критики! Я читал и плевался. "Комиссары в
пыльных шлемах" мне жутко нравились, как и "надежды маленький оркестрик под
управлением любви", а Высоцкий уже спел "На братских могилах" и "Штрафные
батальоны". Впрочем, бог с ними, с критиками, которых уже никто не помнит, в
то время как имена моих любимцев продолжают сверкать. И еще там были статьи
о полузапрещенных "битлах". Нужна ли нам такая музыка? - вопрошали критики.
Сомневался тот, кто слушал их песни тайком, а потому "бит-лам" завидовал. У
меня же сомнений не было - "битлы" мне нравились, и их музыка мне была
нужна. Но не это главное. Главное в другом. Сколько приятных минут я провел
над подшивками журналов "Знание - сила" и "Техника - молодежи", которые
давались мне на дом. В Доме пионеров я также обнаружил совершенно
неизвестный мне журнал "Уральский следопыт". Спустя некоторое время он стал
моей любовью на долгие годы.
Еще я брал книги у друзей. Про Халупняка я уже говорил, любителем
фантастики был мой постоянный соперник Толька Никон. В те дни, когда вражда
не разделяла нас, мы менялись и открывали друг другу книги. Никон дал мне
прочитать роман Сафоновых "Внуки наших внуков", который выпустила "Молодая
гвардия". У него же я брал роман Братина "В стране дремучих трав".
На улице Рабочей был крохотный книжный магазин. Порывшись на его
развалах, можно было обнаружить библиографические редкости. Запах книг
притягивал меня сюда не меньше, чем в библиотеки. К тому же здесь можно было
купить книгу, и она оставалась с тобой навсегда, библиотечную книгу рано или
поздно надо было возвращать обратно.
В шестьдесят четвертом, поддавшись моему нытью, отец купил в этом
магазине роман Ивана Ефремова "Лезвие бритвы". Книга имела подзаголовок -
роман приключений. Я и читал ее с этой точки зрения, только значительно