"Елена Съянова. Плачь, Маргарита " - читать интересную книгу автора

несколько раз выходила под дождь, поглядеть на ее окна. Возбужденная
забавами с Адольфом, она представляла Эльзу и Рудольфа в постели и бесстыдно
рассматривала их, широко, до боли раскрывая глаза. Она видела Эльзу, красиво
раскинувшуюся, с нежной улыбкой, чуть обнажающей белые зубы, и Рудольфа,
страстно шепчущего ей дивные слова...
В один из таких выходов под дождь, когда ее щеки и глаза горели, ее
кто-то неожиданно толкнул сзади. Гели обернулась и увидела мокрую Берту, а
за нею - подбегающую женскую фигуру в плаще с капюшоном.
- Эльза!
Подруга накрыла ее одной полою, и обе побежали к дому. Они заскочили на
веранду и, сбросив плащ, посмотрели друг на друга.
- А я думала, ты... - начала Ангелика.
- А я думала - ты! - отвечала Эльза.
Обе рассмеялись, а счастливая кормящая Берта обдала их фонтаном
холодных брызг.
В Бергхофе всегда обедали не раньше восьми. А сегодня собрались в
столовой только к полуночи. Для тех, кто работал с Гитлером, такой режим не
был новостью, и многие к нему приспособились. Теперь в доме было уже шестеро
мужчин и три дамы. Настроение царило приподнятое, несмотря на пережитое
унижение и не оставлявшую всех хроническую усталость. Гитлер рассказывал о
своих рейдах по пивным, в лицах изображая происходившие там сцены.
- Я вхожу. И в меня летит пивная кружка, но попадает не в лоб, как
тебе, Руди, в двадцать первом, а в живот. Все, что оставалось в кружке,
естественно, выливается на меня, и в мокрых насквозь штанах я начинаю
призывать к хладнокровию... В другом месте - еще смешней. Какой-то недоумок
взял с собой сына, мальчишку лет пяти. Сначала он лазил за моей спиной,
потом где-то застрял и разорался. Я замолкаю. В этот момент входят человек
двадцать и принимают меня за чревовещателя.
Дамы смеялись. Мужчины тоже фыркали от смеха. Один Гесс мрачно смотрел
в тарелку. Все происшедшее в Берлине казалось ему сплошным абсурдом,
невзирая на оптимистическое настроение Адольфа.
Во-первых, снятый со своего поста фон Пфеффер был разумным человеком,
желавшим блага Германии, а Рем - скандалистом, честолюбцем и человеком
порочных наклонностей, уже ничего не способным принести движению кроме
головной боли. Совершать такую замену было нелепо.
Во-вторых, все эти унижения, о которых весело повествует фюрер, не
казались ему поводом для веселья. На дворе не двадцать первый год! Рудольфу,
видимо, никогда не забыть иронического, с оттенком брезгливости взгляда
профессора Карла Хаусхофера, который тот бросил на него, пришедшего в
университет с забинтованным лбом после глупейшей драки в "Бюргербройкеллер"
("Бюргербройкеллер" - Мюнхенская пивная, до 1923 года была местом проведения
нацистских сборищ, Гитлер обычно произносил здесь свои речи, стоя перед
соратниками с пивной кружкой в руках, поскольку пивную посещали не только
члены НСДАП, в ней часто возникали стихийные споры, переходившие в
потасовки, 8 декабря 1923 года во время "пивного путча" "Бюргербройкеллер"
сделалась также местом ареста путчистами членов баварского правительства и
таким образом вошла в историю политического движения Германии первой
половины XX века.) С тех пор прошло уже десять лет...
От мрачных мыслей его немного отвлекала Берта, которая, взяв одного
щенка, незаметно улеглась под столом в ногах у хозяина. Собака изредка