"Елена Съянова. Плачь, Маргарита " - читать интересную книгу автора

- Еще не имея официальной власти, мы уже выкормили в партии целую свору
лизоблюдов, - посетовал он Гитлеру - Но разве к этому мы стремились? Разве
фюрер-принцип предполагает поголовное угодничество? Просто черт знает что
такое я сегодня наблюдал! Ни одного лица вокруг - только маски! Я все утро
говорил практически сам с собой.
- А-а, не нравится? - позлорадствовал Адольф. - Теперь будешь знать,
каково мне твой фюрер-принцип на себе таскать! Я ведь тоже живой. Пока.
- Все-таки нужно с этим что-то делать, - продолжал Гесс. - А то новички
не поймут, куда они попали. Нужно вдохнуть свежую энергию в слово "товарищ".
Я этим займусь. Сначала - через серию статей в наших газетах, потом - через
конференции и съезд. Что ты так смотришь?
- Да нет, все верно. Формально ты прав. Только раба не изменить, и рабы
порождают рабов.
- Я сейчас, пока ехал из редакции, пришел к выводу, - сказал Гесс, -
что воспитывать нужно не с пяти лет, а с двух. Как только ребенок твердо
станет на ноги и начнет говорить фразами, нужно забирать его у родителей и
давать новое воспитание. Только тогда будет толк. Нужно создать такие
пробные заведения для двух-пятилетних детей.
- Любопытно, - хмыкнул Адольф, - что сказала бы на этот счет твоя жена.
- Я не считаю себя рабом. И Эльзу - тоже.
- И кто покажет пример?
- Тот, кому будет приказано.
- Наконец-то ты заговорил без интеллигентских соплей, Руди, - кивнул
Адольф. - Это хорошо. А то еще года три назад на подобную тему ты бы...
Ладно! Не станем вспоминать. Лучше посоветуй, что мне делать с мартышкой.
Мечется, ничего не слушает, то запирается, то ходит за мной по пятам... Ты
как-то ладишь с нею...
- Может быть, взять ее с нами в Берлин? Тогда ты уж точно приедешь, -
улыбнулся Гесс.
- А Эльза? Не начинаю ли я злоупотреблять ее великодушием?
- Даже не думай об этом. Если Гели едет с нами, нужно предупредить ее,
чтобы собиралась!
- Да... Мы с тобой хорошо придумали, - покачал головой Адольф. - Но что
скажет твоя жена?
Эльза сказала: "Конечно! Не бросать же ее здесь одну. Только я хочу,
чтобы у тебя не оставалось сомнений: Гели дорога мне и сама по себе". - "Рад
это слышать", - пожал плечами Рудольф.
Поезд Мюнхен-Лейпциг отправлялся ровно в восемь вечера.
У фюрера еще не было собственного поезда; для его переездов обычно
выкупался вагон или два, в зависимости от числа сопровождающих. Зато проводы
вождя НСДАП могли показаться любопытным мюнхенцам по меньшей мере встречей
германским президентом королевы Великобритании. Эскорт черных "мерседесов",
оцепление из затянутых в черное гиммлеровских "преторианцев", десяток чинов
СА со всеми регалиями, национальный гимн, заглушающий свистки паровозов,
четкие движения, отрывистые команды, рукопожатия, регламент - все выглядело
так, как будто имело давние традиции.
Когда фюрер за четверть часа до отхода поезда вошел в вагон, за ним
туда последовал Рем - скорее по старой привычке, чем по приглашению. Гесс
тут же сделал знак Гиммлеру, чтобы тот тоже вошел в вагон фюрера. Генрих
Гиммлер, тоненький, в круглых очках, скромно стоял у окна, пока Рем, бурно