"Елена Съянова. Плачь, Маргарита " - читать интересную книгу автораслезы на глазах выступили, и добрая Карин выручила ее, предложив мудреный,
но лестный тост за Рождество в аллегорическом ключе, "за начинающийся лучезарный выход Мессии из высших сфер и его прохождение путем, указанным Провидением". Поскольку тост Карин был десятым, легкое опьянение уже владело всеми присутствующими, и сам Гитлер, которому торжественная часть порядком наскучила, ждал последней речи - Лея, чтобы перейти наконец к более свободному общению. Но "бульдог" сидел хмурый, надутый и явно ничего не собирался говорить. Роберт нарочно призывал к себе самые мрачные мысли, чтобы иметь повод напиться, но странное дело - ни по-настоящему скверных мыслей, ни потребности выпить у него сейчас не было. Он чувствовал на себе быстрые, но ощутимые как прикосновенья взгляды красивой девушки, и сколько ни хмурился, настроение только улучшалось. Грета ему по-настоящему нравилась. Особое очарование придавало ей в его глазах едва уловимое сходство с братом, но оно же было и предостережением. Роберт продолжал хмуриться и напускать на себя такой вид, точно его обидели. Когда все поднялись из-за стола, он почти тотчас ушел к себе - после двух суток сна сильно тянуло лечь. За ним сразу явился сердитый Гесс. - Ты что, обиделся? - Конечно! - отвечал Лей. - Устраивают спектакли и меня из зрительного зала тащат на сцену - и давай, играй роль, которой в глаза не видел! Рудольф улыбнулся, почувствовав облегчение. - Я уж подумал, ты всерьез сердишься! - Ты все правильно делаешь, Руди, - вздохнул Лей. - До сих пор мы, как начинаем играть короля. И это значит, что, вернувшись к себе на Рейн, я должен ставить ту же пьесу... Гесс присел у постели. - Да, Роберт, должен. Я понимаю, что гауляйтерам труднее, чем нам, теоретикам. Мы как бы в некоей изоляции... Но тебе придется начать эту игру. - У всех гауляйтеров и без того сильна тенденция к самовластию, а ты предлагаешь усугубить... - Отнюдь! Я предлагаю каждому найти свой баланс. Но внешне тебе придется оградить свою личную жизнь непроницаемой стеною. Ты ведь понимаешь, что для тебя районное руководство - вещь временная. Фюрер со временем предложит всем нам, здесь присутствующим, совсем другие посты. И к тому времени у каждого должен быть свой image. - А я-то думал - ты здесь диссертацию заканчиваешь, - усмехнулся Лей. - Еще успею! - Напрасно обольщаешься! Я точно так же лгал себе пять лет, пока голова не превратилась в мусорную кучу. - Что ж, значит, приобрету первый компонент из твоих двух.. Как ты его назвал? Профнепригодность? Послушай, Роберт! - Гесс внезапно стиснул его плечо. - Да очнись же, черт тебя подери! Что с тобой? Что со всеми вами? Вспомни, в Ганновере, в двадцать пятом, когда Штрассеры напали на Адольфа, когда Геббельс требовал его исключения из партии, когда на него кидались все - ты единственный выступил против! Ты пошел против всех! Тогда у тебя все было - страсть, воля, вера! Главное - вера! А теперь... Ты с циничной усмешкой заявляешь, что в партии собрались одни бездари, преступники, |
|
|