"Дэ Сижи. Бальзак и портниха китаяночка " - читать интересную книгу автора

отрицать тоже нельзя.
Судя по ее лицу, мой ответ удовлетворил ее. Она бросила взгляд на
кровать, где спал Лю, и спросила:
- А кто у Лю отец? Он буддист?
- Право, не знаю. Но он великий дантист.
- А что это такое?
- Ты не знаешь, что такое дантист? Это тот, кто лечит зубы.
- Кроме шуток? Ты хочешь сказать, что он вытаскивает из зубов тех
червяков, которые вызывают боль?
- Вроде того, - ответил я, постаравшись не рассмеяться. - Я тебе выдам
даже один секрет, но ты никому не должна его рассказывать.
- Клянусь, что буду молчать.
- Его отец, - чуть ли не шепотом сообщил я ей, - вытащил этих червей из
зубов самого председателя Мао.
После чуть ли не минутного почтительного молчания Портнишечка спросила:
- А он не рассердится, если я сегодня ночью приведу к его сыну
колдуний?
Четыре старухи в длинных черных и синих юбках, с цветами, воткнутыми в
волосы, и нефритовыми браслетами на руках, пришедшие из трех соседних
деревень, собрались около полуночи вокруг постели Лю, который метался в
неспокойном сне. Они расселись по четырем углам его кровати и смотрели на
него сквозь москитную сетку. Трудно было бы сказать, какая из них была самая
сморщенная и самая уродливая и нагоняла самый большой страх на злых духов.
Та, что была самой скрюченной, держала в руке лук и стрелу.
- Можешь быть уверен, - заверила она меня, - этой ночью злой дух из
шахты, что навел болезнь на твоего друга, не посмеет приблизиться к нему.
Лук у меня с Тибета, а у стрелы серебряный наконечник. Когда я ее
выстреливаю, она свистит в воздухе, как летучая свирель, и пронзает грудь
демона, каким бы могучим он ни был.
Однако их преклонный возраст и позднее время отнюдь не способствовали
исполнению взятых на себя обязательств. Сперва они начали зевать. А потом,
несмотря на крепкий чай, которым их потчевала хозяйка, стали клевать носом и
в конце концов задремали. Владелица лука тоже заснула. Свое оружие она
положила на кровать, и ее дряблые накрашенные веки медлительно и грузно
смежились.
- Разбуди их, - велела мне Портнишечка. - Расскажи им фильм.
- Какой?
- Неважно. Любой. Главное, чтобы они не заснули...
То был самый невероятный сеанс в моей жизни. В затерянной горной
деревне при колеблющемся свете керосиновой лампы я у постели моего друга,
лежащего в забытье, рассказывал северокорейский фильм молоденькой девушке и
четырем старым колдуньям.
Я худо- бедно справлялся с сюжетом, кое-как разматывал его. И уже через
несколько минут история несчастной "девушки с цветами" завладела вниманием
моих слушательниц. Они даже задавали мне вопросы, и чем дальше, тем реже
клевали носом.
И все- таки я чувствовал: мне было далеко до магии, которую создавал
своим рассказом Лю. Я не рожден сказителем. И не был им. Примерно через
полчаса после начала рассказа я добрел до того места, когда "девушка с
цветами", с огромным трудом раздобыв немножко денег, прибегает в больницу и