"Ант Скаландис. Операция на разуме (Авт.сб. "Ненормальная планета")" - читать интересную книгу автора

И симптомы появились.
В вечер после второй спокойной ночи Калитин по обыкновению сидел на
подоконнике в своей персональной палате, не уступавшей гостиничному люксу,
и курил. Небо было еще светлым, но на столе уже горела лампа, и
высвеченный ею чистый лист бумаги нетерпеливо белел в ожидании первых
слов. Провожая взглядом уплывающие в сумерки зыбкие колечки дыма, Калитин
вдруг обнаружил, что не хочет и не сможет, как собирался, обобщать опыт
последних операций, а напишет совсем о другом - о пришедшей к нему
разгадке. И он уже знал, что никогда не станет рассказывать о ней Юрову а,
может быть, и вообще никому. До поры. А сейчас главное - записать.
"Все люди - это роботы, - писал он, - построенные и запрограммированные
некой другой высокоразвитой цивилизацией для расселения на нашей планете.
Такая гипотеза, высказанная пациентом психиатрической клиники, будет,
разумеется, воспринята однозначно. Поэтому я и не тороплюсь сообщать ее
людям. Но я убежден в своей правоте и теперь понимаю, что идея назрела
давно, а сны лишь окончательно укрепили меня в ней. Мои сны - это не
умственное расстройство, а путь познания... Между прочим, версия
искусственного происхождения человека хорошо объясняет загадку
возникновения разума..."
И все в том же духе.
А ночью ему опять приснился сон. Но уже совсем другой. Он стоял один
посреди огромного пустого зала, и сначала было темно, а потом под самым
потолком появилась светящаяся точка. Она росла и сделалась звездой,
лучистой и многоцветно переливчатой. И вдруг заговорила. Собственно, голос
шел отовсюду, но переливы света очень точно соответствовали звуку, и было
ясно, что говорит звезда.
- Профессор Калитин или самовоспроизводящийся робот N_31246-75490126,
слушай меня. Я тот, кто создал твоих предков - первые группы
самовоспроизводящихся роботов и поместил их на эту планету, начав тем
самым один из грандиознейших экспериментов в истории Вселенной. А ты,
Калитин, первый из моих роботов, понявший правильно свое происхождение.
Теперь эксперимент окончен, и я хочу на прощание поговорить с тобой. Ты
можешь задавать вопросы.
Каким-то уголком сознания Калитин понимал, что это сон, и, значит,
можно говорить и делать что угодно, но он-таки растерялся, занервничал,
стушевался, придавленный чудовищным грузом ответственности за
человечество. Ведь что бы это ни было: сон ли, явь ли, чья-то буйная
фантазия или болезненный бред - в любом случае это был тест на его
сообразительность и умение ориентироваться в нестандартной обстановке.
Дотошность представителя естественных наук взяла верх над любопытством
философа, и в поисках первого вопроса Калитин еще раз внимательно
огляделся. Под ногами было нечто вроде шершавого пластика. Вдалеке это
нечто плавно переходило в стены, а стены и потолок (был ли вообще
потолок?) не имели определенной формы, а причудливо изламывались подобно
складкам полиэтиленового пакета. Говорящая звезда казалась теперь уже не
звездой, а скорее рваной пробоиной в стене, за которой буйствовало
красками незнакомое небо.
- Где я? - спросил Калитин.
- Вопрос не вполне корректный. Твоя телесная оболочка - в постели в
клинике, а сознание - здесь, во внепространственной энергетической сфере.