"Сергей Скрипаль, Геннадий Рытченко. Контингент (про войну)" - читать интересную книгу автора

А солдаты гибли... Клюев стоял на коленях и давил на курок автомата,
поводя стволом из стороны в сторону, давил даже тогда, когда перестал
ощущать дрожание оружия, и, получив пулю в голову, все равно давил на курок,
пока смерть не ослабила его пальцы. В какие=нибудь пять минут все было
закончено...
Шандра очнулся от резкой боли в руке. Тошнота подступала к горлу,
обоженному сухостью. Хотелось пить. Мишка попробовал шевельнуть языком, но
тот, казалось, распух до невероятных размеров и лишь больно деранул рот.
Тогда Мишка приоткрыл глаза. Все вокруг двоилось и троилось, раскачивалось и
плыло куда=то вверх. Прежде чем вновь закрыть глаза, Мишка успел заметить,
что неподалеку от него бродят люди, но кто они такие, не было ни желания, ни
сил рассматривать. Прежде всего он решил определиться, что с ним произошло и
что такое давит на него сверху. Он опять открыл глаза и увидел, что лежит на
трупе Ахмедова щека к щеке и понял, что ему покалывала щеку щетина умершего.
Шандра попытался напрячься и сбросить груз с себя, но сумасшедшая боль
заставила прекратить эти попытки. Он вновь расслабился, пытаясь удержаться в
здравом рассудке: подавлял тошноту, напрягал слух. Его удивило, что он видел
людей, но не слышал ни единого звука.
Через некоторое время в ушах появился легкий звон, а потом стали
прорезаться искаженные звуки, то резко колющие перепонки, то затихающие.
Стало труднее дышать. Мишка чуть повернул голову и приоткрыл рот. Сейчас же
откуда=то сверху скользнула струйка тягучей жидкости и увлажнила его десна и
язык. Шандра сначала обрадовался и проглотил немного, но тут же понял, что
это кровь, и его опять тряхнули судороги в желудке. Мишка дернулся всем
телом, и звуки ринулись в полном звучании в его мозг, больно раня его.
Теперь Шандра услышал гортанную речь, одиночные выстрелы, и до него дошло,
что за людей он видел.
Через узенькую щелочку век Мишка рассматривал дикую картину
мародерства, вернее, только маленькую часть картины, окружавшей его. На том
отрезке пространства, что он мог видеть, повсюду лежали трупы солдат. Духи
ходили смело, не пригибались, не оборачивались, громко переговаривались и
смеялись. Они подходили к убитым, переворачивали их ногами на спину,
стаскивали с них одежду, если она не была сильно испачкана кровью, забирали
ценные на их взгляд вещи: часы, авторучки, медали, портсигары и прочую
мелочь, что обычно водится в солдатских карманах. Изредка духи стреляли
одиночными в голову тех, кто еще показывал признаки жизни, или перерезали им
горло широкими лезвиями кинжалов.
Мишка замер. Он лихорадочно вспоминал, где его автомат. Ни под собой ни
на себе он не ощущал ничего жесткого... И вдруг вспомнил, что в санитарной
сумке у него лежит граната и пожалел, что не сможет ее достать. Эх, достать
бы сейчас эту гранату! --мучался мыслью Мишка. --Я бы вам, сукам, показал
кузькину мать! Сквозь щелку он увидел подходящие к нему ноги, наискось
перечеркнутые стволом автомата. Мишка успел рассмотреть еще новенькие мягкие
сапоги, расшитые цветным бисером, и сомкнул веки. Теперь он слышал, как эти
ноги вплотную подошли к его голове и пошли вокруг, уверенно вминаясь в
песок. Мишка все время ждал выстрела, но почувствовал только грубый толчок в
левый бок. Тяжесть, давившая на него сверху, исчезла. Теперь Мишка
чувствовал себя совершенно голым и беззащитным под взглядом духа, но того
привлекла портупея Вощанюка, и он, что=то бормоча, торопливо снимал ее.
Мишка ничем не мог порадовать глаз духа, так как весь был залит кровью