"Сергей Скрипаль, Геннадий Рытченко. Контингент (про войну)" - читать интересную книгу автора

лежали рядом с ним, переговариваясь, ожидая добычу.
Духи были молодыми, с черными, негустыми бородками. В кокетливых
тюбетейках, в зеленоватых шароварах и широких рубахах навыпуск, с надетыми
поверх коричневыми жилетами, они были похожи на разбойников из "Тысячи и
одной ночи".
из=за поворота дороги, скрытого горной грядой, послышался гул моторов,
только потом показались неясные силуэты машин, расплывающиеся в прозрачной
ряби. Духи напряженно следили за втягивающимися в сектор обстрела машинами.
Мишка крыл себя последними словами за потерянную гранату, которая могла
разом перечеркнуть все старания духов. Теперь он мог уже разглядеть лицо
водителя в головной машине, груженной снарядными ящиками. За этой машиной
шли еще три с таким же грузом. Впереди и сзади колонны ехали БТРы. Под
солнцем сияли стволы пулеметов, но стрелки не могли видеть духов, так как те
были надежно спрятаны за камнями. Шандра надеялся, что под солнцем блеснет и
оружие духов, но тщетно...
Мишка представил себе, что случится через несколько мгновений. Как
рванется в небо огненный смерч... И он решился...
Абсолютно бесшумно Мишка выскользнул из своего укрытия, такого уютного
и безопасного, пружинисто оттолкнулся от камней и, широко раскинув руки и
ноги, бросился вниз на духов. Он упал прямо на пулемет, и молодой афганец,
не ожидавший ничего, кроме скорой военной удачи, дернул курок.
Пулеметная очередь ударилась в Мишку, вырывая из него большие куски, и
сбросила его с площадки. Бесформенным комом падал Мишка вниз. И, уже умирая,
он шепнул непослушными губами ласковое украинское слово:
-- Мамо...



Глава 3. "Вощанюк"

В то время, когда солдаты еще сладко потягивались в палатках,
предвкушая недолгий отдых после затяжного рейда, разъяренный капитан Вощанюк
шел от комбата. Несколько бойцов сидели в тени палаток и наслаждались
прохладой раннего афганского утра, которое вот-вот должно было залить мир
удушающей августовской жарой. Солдаты видели своего командира, но никак не
могли увидеть связи между его злостью и своей дальнейшей судьбой.
Вощанюк подошел к палаткам своей группы и заорал:
-- Старшина, подъем давай!
Прапорщик Губенко выскочил откуда=то из=за палаток и, длинно растягивая
гласные, прокричал:
-- Па-а-а-дъг-о-о-ом...
Но все уже и так выходили из палаток и выстраивались на дорожке,
всматриваясь в гладко выбритое лицо капитана, искаженное злостью. Вощанюк
прошел вдоль строя и вернулся к его середине, когда почувствовал, что все
двадцать бойцов готовы слушать его, немного помолчал и жестко сказал:
-- Даю час на сборы! Выходим в рейд по зеленкам. Строй растерянно
вздрогнул, но все молчали, хотя обида душила. Обычно после рейда полагался
хоть какой=то отдых. От услышанного все разом почувствовали мгновенную
усталость, навалившуюся после двухнедельного рейда по этим чертовым
зеленкам, из которого они только вчера вернулись. Командир все это прекрасно