"Зигмунд Янович Скуинь. Нагота " - читать интересную книгу автора

Они были словно натянутые луки с тугой тетивой и очень старались ее
удержать. Лук, обращенный к нему, все более круглился, изгибался, он хорошо
это чувствовал, будто тот лук был из гладкого и теплого металла. Потом
стрелы все же сорвались, это он тоже почувствовал, до того отчетливо, что,
казалось, увидел: вот вырвались стрелы и полетели, потому что сила,
пославшая их, была сильнее той, что стремилась их задержать, и стрелы летели
по синему небу, озаренные солнцем, совсем как стрижи в летний день над
любимым его озером Буцишу.
Он расслышал вздох Ливии, так недвусмысленно льстивший мужскому
самолюбию. Сколько ему лет? Сорок шесть? А почему не двадцать шесть?
Впрочем, возвращение к двадцати шести годам его не очень привлекало, в ту
пору он нередко делал глупости, растрачивал себя попусту.
Лицо жены на белой подушке в темноте казалось молодым и ясным, как и в
тот раз, когда он впервые увидел Ливию на факультетском вечере. Это лицо, в
иное время такое обычное, с морщинками на лбу, с гусиными лапками в уголках
глаз, с увядающей кожей и чуточку запавшими глазами, теперь как будто все
лучилось изнутри.
Он откинул одеяло, нащупывая в темноте шлепанцы, и вдруг подумал, что у
любви есть свой особенный запах. Чем-то схожий с запахом засыпанных зерном
амбаров.
- Послушай, - заговорила Ливия, и голос ее прозвучал мечтательно, - я
как-то рассказывала о хоре мальчиков, они пели ангельскими голосами.
- Да, помню.
- А ты тогда рассмеялся: где это я слышала ангельские голоса?
- Ну и что?
- Ничего. Просто так.
Он вернулся, снова лег под одеяло.
- А правда, ты никогда не слышал ангельских голосов?
- Нет.
- Очень жаль.
Ему не хотелось думать, не хотелось говорить. Кровать плыла в темноте,
точно пригретый солнцем плот.
Ливия расспрашивала, как прошел день на работе, у нее возник новый
план, как провести отпуск, на автобусной остановке она встретила тетушку
Берту, а Вита сегодня получила письмо.
- Ну и пусть на здоровье получает, - отозвался он. Слова Ливии
приходили издалека. - Когда же, если не сейчас, получать.
- Говори потише, может, Вита еще не спит. Вчера зашла к ней в комнату,
а вы здесь разговаривали - так отчетливо слышно.
- Бедные родители. Даже ночью в постели приходится детей остерегаться.
- А мне бы хотелось знать, кто ей пишет.
- Что ж, могу тебе сказать: Эдмунд.
- Эдмунд? С какой стати! Они каждый день видятся.
- Так что же? Эдмунд по уши влюблен в Виту, у него на лбу это написано.
- Опять ты паришь в облаках, опять все путаешь. Эдмунду Вита нравилась
до одиннадцатого класса, но это было несерьезно. Теперь Эдмунду нравится
Ева, и это всерьез. А в Виту влюбился Ивар. Но почерк Ивара я знаю, у него
он прямой, а этот наклонный.
- Ева? Та светловолосая девочка? - При мысли о стройной красотке с
пышным бюстом ему зачем-то захотелось помянуть недостающую пуговку, но он