"Зигмунд Янович Скуинь. Нагота " - читать интересную книгу автора

вопросы.
Лукянский швырнул трубку. Мембрана донесла щелчок обычной громкости,
однако Турлав хорошо мог себе представить, что произошло на том конце
провода. Лукянский весил сто двадцать килограммов и мог ладонью обхватить
графин. После подобных разговоров он обычно отправлялся в телефонный цех за
новым аппаратом.
Утро было испорчено. Турлав как будто бы делал все то же самое, что
всегда, - открывал шкаф, доставал бумаги, проглядывал расчеты, набрасывал
схемы, но душа не лежала к работе.
Среда. Интересно, когда же похороны? В пятницу, в субботу? Остался ли у
старого Бариня кто-нибудь из близких? Единственно, что знал о нем Турлав:
Баринь жил где-то на Кипсале.
Он встал из-за стола и принялся расхаживать по недавно вымытому,
местами еще влажному полу. Все никак не мог успокоиться, вроде бы даже
знобило немного. К тому же волнение не только не утихало, а, наоборот,
усиливалось. Может, дело вовсе не в Барине? Может, он волнуется из-за
предстоящего совещания? Вопрос, который будет на нем решаться, чертовски
важен.
О так называемых иннервационных телефонных станциях впервые заговорили
японцы лет пять тому назад. Новым направлением в телефонии вскоре
заинтересовались американцы и французы. На сегодняшний день разговор на
дальние расстояния обеспечивается соединением и разъединением. Коммутаторы,
декадно-шаговые искатели, координатные системы являются лишь различными
ступенями соединения и разъединения, начиная с контактного штыря, который
телефонистка вводит в гнездо требуемого номера, и кончая автоматом, который
сам отыскивает и соединяет нужные концы. Чем надежнее соединение, тем выше
качество переговоров.
В основу же иннервационных телефонных станций положен иной принцип:
провода соединены постоянно, а потоком импульсов по мере надобности
управляют особые иннервационные соединители. Повышается слышимость,
исключается неисправность контактов, аппаратура не боится ни пыли, ни
ржавчины.
Бывшему директору "Электрона" Гобниеку был присущ классически ясный
стиль руководства. Постепенно поднимаясь вверх по ступенькам служебной
лестницы, он до тонкостей изучил жизнь предприятия на всех его уровнях.
Руководящий состав знал так же хорошо, как заядлый филателист знает свои
марки, и все перестановки, перемещения он мог сделать с закрытыми глазами.
Но подобно тому как актеры-трагики иной раз мечтают играть в комедиях, а
эстрадным исполнителям снятся подмостки оперных театров, так и Гобниек, надо
думать, свою степенную уравновешенность воспринимал как однобокость и в
глубине души мечтал быть игроком, импровизатором. Поэтому в отдельных редких
случаях он принимал решения, которые поражали своей непродуманностью. К
таким решениям, вне всяких сомнений, относилось и назначение Леона Руша
главным конструктором телефонии. Не проверенный в работе человек и вдруг -
на такое место! Прежде на "Электроне" ничего похожего не случалось.
Но со временем Турлав начал кое-что понимать. Моложавая внешность и
бесхитростный взгляд васильковых глаз Руша вводили в заблуждение. Он умел
обещать, убеждать, всегда чутьем угадывал, на кого выгодно опереться, а с
кем - бороться. У него были самые отменные анкеты и самые влиятельные
рекомендации. У него находились знакомые именно там, где нужно, всегда он