"Зигмунд Янович Скуинь. Нагота " - читать интересную книгу автора

Шутка Дайны была уже всеми забыта. Общая беседа все больше дробилась на
обособленные разговоры. Я не очень прислушивался к тому, о чем вокруг меня
ворковали дамы. С пяти часов утра - день долгий. Вспомнилось, как крался по
коридору, как стоял в потемках на кухне. На мгновение прикрыл глаза.
Очнулся, увидел возле себя маленького Мартыня.
- Дяденька захлопнулся, - сказал он.
- Ах, да! Мы ж с тобой договорились поиграть...
Но малыш твердил свое:
- Дяденька захлопнулся.
- О чем ты толкуешь?
- Захлопнулся, захлопнулся. Будет сидеть до утра.
В дверях показалась Вита. Румянец во всю щеку, - значит, только что с
мороза.
- Добрый вечер всей честной компании, - сказала она. Но глаза
остановились на мне. - Папочка, можно тебя на минутку?
Мартынь, радостно хлопая в ладоши, выбежал за нами следом. В коридоре
рядом с Витой стояли Ливия, жена писателя и Эрна. Ливия смотрела на меня с
укором и досадой. Вот оно, подумал я, наступило!
- Этого и следовало ожидать, - проговорила Ливия, указывая на дверь
туалета. - Вот уж месяц, как запор неисправен. Крутишь, крутишь его, и все
без толку.
Только ли о запоре шла речь? Запор был слишком ничтожным поводом для
такой горячности. Просто она не в силах дольше сдерживать себя. Вот уж
месяц, сказала она. Достаточно прозрачно.
- Папочка, он не может выбраться, - сказала Вита.
- Положеньице, - хихикнула Эрна.
- Дяденька храбрый, дяденька не плачет, - восторгался Мартынь.
Я подошел к двери, дернул ручку.
- Да в чем, объясните, дело?
- Добрый вечер, - за дверью послышался бодрый голос Тениса Бариня. -
Мне, право, неловко. Такое внимание...
- Попробуйте медленно проворачивать ручку, - сказал я. Моего
сдержанного тона он не мог не заметить.
- Техника дала осечку. Рукоятка перестала поднимать защелку.
- Нож у вас есть?
- Есть-то есть. Да в тех брюках, что дома.
- Тогда попробуйте надавить на дверь. Может, это удастся вам.
- Какой позор! - Ливия глядела на меня горящими глазами. - Так
запустить дом.
- Не надо, не надо, а то дядя горшочек опрокинет! - Мартынь в испуге
надул губки, собираясь удариться в рев.
- Тенис, послушай! Главное - спокойствие, - сказала Вита. - Вызволим
тебя живого или мертвого.
Я тоже испробовал так и сяк, но дверь не поддавалась.
- Ничего другого не остается, - сказал я. - Придется ломать.
- Зачем пороть горячку! - Тон молодого Бариня раздражал меня какой-то
въедливой насмешкой. Да, именно насмешкой и этакой беспардонностью, отчего
каждое слово, произнесенное им, как бы передергивалось. - Быть может, вы
соблаговолите просунуть мне под дверь вязальную спицу?
Вита раздобыла спицу, и верзила принялся ковырять ею запор. Было