"Зигмунд Янович Скуинь. Нагота " - читать интересную книгу автора

жизни видят в том, что отдают ее кому-то другому. Даже детей, оказывается,
рожают не себе, а их отцам. Правда, есть у нас одна девчушка с завода
кожаных изделий, так она говорит: этот будет мой, только мой, я хочу
ребенка, и он у меня будет. Все оставшиеся пять месяцев ей придется
пролежать в постели.
- Какие у тебя тонкие, нежные руки, - вставил я нарочно, чтобы
перевести разговор в менее тревожное русло, - как у принцессы Турандот.
- У нас в палате лежит маникюрщица, - продолжала Майя, - от нечего
делать с утра до вечера возится с нашими пальцами. Мужа ее зовут Жоржиком,
он работает официантом в ресторане "Кавказ". Говорит, ей противно с ним
спать, в минуты близости он раздирает ей на спине родинки, но она все
терпит, потому что Жоржика любит, в остальном он чудесный муж и, надо
думать, будет хорошим отцом.
- Все это она вам рассказала? О родинках?..
- Это еще только цветики.
- И ты рассказываешь?
- Нет, милый, нет. - Ее взгляд возвратился ко мне. - Я только слушаю.
Хоть это и считается здесь жуткой необщительностью. Лиля мне сказала
сегодня: "Бедняжка, ты такая тихая, должно быть, из невезучих".
И эта тема мне не особенно нравилась. Мой смех прозвучал довольно
неискренне. Крокусы Майя держала у самого носа.
- У крокусов нет запаха, - сказал я.
- А вот и есть. Весной пахнут.
- Ты объясни мне, что тут с вами все-таки делают?
- Ничего особенного. Находимся под наблюдением врача. Без конца сдаем
всякие анализы. Вливают какие-то препараты. Измеряют давление. После обеда
мы, как правило, свободны.
- Может, тебе принести чего-нибудь почитать?
- Мама принесла мне "Сагу о Форсайтах". Да что-то не читается. Все
тянет погулять.
В раскрытую дверь был виден холл. Женщины вязали, беседовали, листали
журналы. Приходили и уходили. Время от времени кто-то заглядывал к нам.
Появился еще один посетитель, коренастый крепыш в потертой кожаной
куртке, с виду - шофер. К нему выскочила округлая женщина в цветастом
фланелевом халате, в хлопчатобумажных съезжающих чулках и с ходу затрещала,
затараторила.
Больше мы не смогли уже толком ни о чем побеседовать, присутствие этой
пары стесняло. Жена шофера без умолку сыпала словами, успевая в то же время
лузгать принесенные мужем семечки. Сам шофер помалкивал, сидел, вжавшись в
кресло, только вращал глазами, должно быть столь же болезненно воспринимая
наше присутствие, как и мы их. Немного погодя они собрались выйти в сад.
- Что нового на работе? - спросила Майя.
- Новостей особых нет, - сказал я. - Где-то в высших сферах обсуждается
профиль нашего завода; возможно, главный упор будет сделай на телевизоры.
- И тебя это раздражает?
- Слишком дорогое удовольствие.
- Может, для этого есть убедительные доводы.
- Самый убедительный довод - логика. Современная телефонная станция
стоит четверть миллиона долларов. Полмиллиона. И мы покупаем. Сколько же
потребуется выпустить телевизоров, чтобы окупилась одна такая станция!