"Зигмунд Янович Скуинь. Нагота " - читать интересную книгу автора

я это разболталась. У вас ведь на уме другое...
- Спасибо за кофе. Не буду вас задерживать. Вам еще крендель печь.
- А на что вам все-таки понадобилась комната?
- Банальный случай. Развод. Семья распадается,
- Какая семья?
- Хорошо известная вам семья Турлавов.
- Вы уходите от Ливии?
Близорукие глаза Титы напряженно округлились. На миг она застыла в
такой странной позе, что казалось, неминуемо потеряет равновесие.
Турлав молча кивнул.
- Господи! Выходит, вам страшно не повезло! Страсть помутила рассудок.
Просто так кто же станет перечеркивать двадцать совместно прожитых лет. И с
Салинем случилось такое. Мы с ним прожили еще дольше. Но вот однажды
свалилась беда - прямо как пожар, как наводнение. Все рушится, все уносится.
И с той поры уж он ни единого дня не был счастлив, ни единого. Это ужасно.
Что я тогда пережила, что испытала. Нет, Альфред, милый, в таком случае я не
имею права вам отказать. Раз такое дело - нет. Боже ты мой, вот ведь какое
несчастье! Так я вам сочувствую. Приходите и живите, уж как-нибудь
устроимся.
Опровергать, возражать или объясняться показалось неуместным. Он как-то
по-глупому расчувствовался. Взял руку Титы, поцеловал.
- Спасибо вам.
Но Тита только теперь по-настоящему возгорелась воспоминаниями.
- Я вам скажу, как это бывает. Пройдет лет пятьдесят, шестьдесят, и
вам, быть может, поставят памятник. Вы будете сидеть, окаменевший и святой,
как идол. Все будут говорить: изобретатель, великий конструктор - и
понемногу станут забывать, что вы были еще и человеком. Но, может, где-то
будет храниться такой вот старый стол, за которым в свое время сиживали
Рудольф Блауман и Ян Райнис и за которым сидели вы. Откровенно говоря,
истинную память о человеке хранят лишь самые обыденные вещи, не правда ли?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Дружба Турлава с Карлисом Дуценом со стороны могла показаться странной.
Месяцы, а то и годы подчас оставалась она забытой, нетронутой, словно
укатанный волнами морской берег, но потом вдруг сквозь тощие пески
пробивались живые ростки. Дружбу эту крепило как раз то, от чего многие
другие распадаются, - умеренность и дистанция.
Они не были друзьями детства, хотя и выросли в одном районе и при
случае с улыбкой говорили: мы, парни из Гризинькална. Никогда не приходилось
им делиться открытиями того великого любопытства души и тела, что так
сплачивает подростков. Их сближение началось на втором курсе института.
Высшую математику тогда читал профессор Швандер. Однажды, не успев
разъяснить какую-то серьезную задачу, Швандер предложил всем
заинтересованным в решении этой задачи через четверть часа собраться в
соседней аудитории. Явились только двое - Карлис Дуцен и Турлав. Так
выяснилось, что помимо любви к математике у них есть еще одно общее правило:
любое дело доводить до конца. Постепенно у них вошло в привычку встречаться
для всякого рода головоломок. Мозги у Карлиса Дуцена работали, как
электронно-вычислительная машина. Турлаву приходилось выкладываться, чтобы