"Валериан Скворцов. Гольф с моджахедами " - читать интересную книгу автора

мышка-полевка. Кормилась при помойке. Достойная коллега собирателю грязных
секретов. И не единственная. На ветвях бука, стряхивая с них комки
слипшегося снега, ворочались нахохлившиеся вороны. Пернатые коллеги
ненавидели развалившееся на их яствах млекопитающее в маскхалате...
Шведский комбинезон с подогревом от батареек, такие же сапоги и
армейская ушанка делали существование Ефима практически дачным. В сущности,
он седьмой час валял дурака. И ничего стоящего не услышал, ничего явного не
приметил вокруг и внутри бревенчатого особняка на островке посреди реки,
название которой следовало бы спросить у проводника.
Общее мнение кормившихся при помойке коллег относительно шлайновского
присутствия - "ни себе, ни людям" - представлялось справедливым...
Хотелось вдохнуть, что называется, полной грудью. Скажем, если отползти
от компостных куч метров на пятьдесят.
Шлайн с сожалением подумал, что перемена позиции в течение наступившего
дня - несбыточная мечта. Пайзулла Нагоев - проводник, посадивший его в
засаду, - выбрал вонючие залежи именно потому, что страдающие
чистоплотностью чеченцы сунутся сюда в последнюю очередь. Предпочтут
ограничиться биноклями, в том числе и ночного видения. Малейшее передвижение
будет выявлено немедленно. Если не наблюдателями, то на мониторах скрытых
камер в пункте слежения, который, вне сомнения, обустроен в усадьбе. Да и
вороны выдадут. Например, взмыв в воздух. Или карканьем, наконец. Нагоев
особо предостерегал насчет этих тварей. И еще сорок, которые пока не
появлялись.
Шлайн попытался припомнить, когда последний раз выезжал на природу, но,
вспомнив, поежился: с Эрикой. На замусоренное Клязьминское водохранилище.
Кататься на идиотской разборной байдарке...
Теперь-то он мог с определенностью сказать себе, что семейная жизнь не
состоялась. Три года с эстонской дамочкой, вывезенной из Таллина, куда
однажды, как и сюда, в Чечню (или Дагестан? - трудно сказать), его занесло,
не назовешь ординарными. Нелады с окружающей средой в России у супруги
Шлайна выявились, кажется, после ее возвращения из Парижа. Она ездила в
столицу артистической богемы за деньгами, довольно приличными, заработанными
Шлайном на эстонской операции. Жить бы да жить в Крылатском, где они купили
квартиру в доме с подземным гаражом... И гараж не пустой, там - новенькая,
турецкой сборки "Рено-19 Европа"...
Однажды вечером Эрика принялась названивать в штаб-квартиру
либерально-демократической партии, чтобы объяснить, как недостойно выступает
в Думе их депутат. Разумеется, ей ответили - с аппарата, снабженного
определителем телефонных номеров. Про номер назойливой критиканши, выяснив,
к чьей квартире таковой относится, либералы с плохо скрываемым удовольствием
оповестили шлайновскую контору. Заодно и поинтересовались: это не
прослушивание?
Ефим же в тот вечер предвкушал издававший ароматы бигус, который,
конечно, остыл. Возможно, не следовало ставить второй телевизор и
параллельный телефон на кухне. Так он подумал и успокоился...
Некоторое время спустя у входа в "Горбушку", куда они поехали прикупить
видеофильмов, Эрика вцепилась в молодцов, раздававших неприличные
политические листки. Конечно, спустить штаны и отодрать юнцов ремешком не
мешало бы. Но не в них было дело. Эрика набросилась на дурачков потому, что
могла показать себя на людях, не опасаясь, как говорится, сдачи. Молодец