"Валериан Скворцов. Каникулы вне закона " - читать интересную книгу автора

мое перевоплощение.
- И деньжат, наверное, тоже? - спросил я, вдавливая подошву нового
ботинка в носок грязной кроссовки "Адидас" маленького и вихлястого.
- В своем уме, сука? - пискнул он.
Я вытянул трофейный "ТТ" из кармана полупальто.
- Нет базара, отец, - сказал высокий. - Все... Базара нет.
Кроссовку я давил и не отпускал. И практически не увидел, как испарился
с "пером" высокий подельник носителя роскошной обувки.
- Отец, все... Ну, чего ты? Ну, чего ты, в натуре? Ботаю же... Все.
Ореликов мне Бог послал.
- Ты знаешь, как меня зовут? - спросил я молодца, всматриваясь в его
лицо. Испытание для нервных урок нестерпимое.
- Откуда? Да ладно...
- Повторяй за мной, - скомандовал я. - Экслибрис Экслибрисович
Альфарабийский... Давай!
- Этот... Эк... Эккабрасыч... Рабивский...
Наверное, он был метисом. И ночевал где попало, ел плохо, воняло от
него немилосердно. На сдавленном, длинном и в то же время казавшемся
крохотным, в пупырышках угрей, лице не нашлось места для бровей. Они
сдвинулись на виски и по-китайски вразлет тянулись до запущенных бакенбард,
почти касаясь грязных ушей.
- Вот что, красавчик... Придется тебе отрабатывать откат за наезд.
Возьмешь этот пакет и, одна нога здесь, а другая там, доставишь в гостиницу
"Алматы". Если не пустит охранник, отдашь ему и попросишь передать
приемщице. Скажешь, для постояльца в номере пятьсот девять. Пятьсот девять.
Запоминай... Не доставишь, тебе на рынке не кантоваться... Да с охранником
на своей фене не ботай. Говори по-людски... Как имечко-то?
- Кишмиш... Ну, это... Виктор я.
- Вот тебе кое-какие бабки, Кишмиш-Виктор, на такси, прокатись по
центру на пару со своим кентом, - сказал я, задвинул пушку в карман, вытянул
пачку пятисотенных тенге и отшелушил две купюры герою.
Кишмиш-Виктор принял пакет, а я, не оглядываясь, отправился в сторону
трамвайной остановки. Если подкрепление к вырубленной у "Детского мира"
сладкой парочке прибыло, оно увяжется за Кишмишем. Да и его длинный кент с
"пером" порадует "наружку" как добавочный шанс и утешение. Пусть рыночные
орелики потаскают мой хвост, пока я буду прохлаждаться с Ляззат, а потом
рассиживаться в "Стейк-хаузе". Марочное винцо к мясу, наверное, найдется в
заведении. Следует себя вознаградить за сверхурочные в воскресенье...
Пакет с моими одежками, конечно, обшарят и поймут, что в толпе меня
выделить теперь все равно, что иголку в стоге сена разыскать. Так что,
встретимся вечером, господа, ближе к ночи, когда я вернусь в гостиницу. Куда
я денусь?
А может, и деться?
Вопрос поставлен преждевременно, сказал я себе. Неясным остается, когда
и где именно состоится предъявление документов для сканирования...
Неясным остается, когда и где я теперь увижу господ, быстренько
семенивших, чтобы не оказаться приметными, из "мерса" в стеклянную дверь
посольского особняка на московском Чистопрудном бульваре. Господа вместе или
по отдельности каждый имели исключительное право идентификации документов,
за которыми меня отправили, в качестве подлинных.