"Валериан Скворцов. Каникулы вне закона " - читать интересную книгу автора

пачки.
Ляззат не положила на столик сигареты и зажигалку. Она не нуждалась в
том, чтобы вертеть что-то в пальцах и глубокомысленно пускать дым, прикрывая
напряжение, досаду, никчемность или скуку. Замшевая сумочка, повешенная на
спинке стула, не напрягала ремешок в натяг. Однако, шубка мне показалась
увесистой. Карманы от железа не пустовали.
Уселась она, как для деловых переговоров - с противоположного края
столика, не рядом. Овальное азиатское лицо, удлиненные глаза, подпорченный
западной примесью рыхловатый короткий нос, пухлые губы. Косметика плохо
скрывала крупноватые поры на коже. В особенности на левой скуле, вокруг
бородавки.
Отчего же отец сказал про нее - "моя дочь", да и мать, говоря про
Усмана, произнесла "его дочь", почему не "наша дочь"?
Об этом я ее и спросил. Она рассмеялась, показав великолепные зубы.
- Усман подобрал меня в детском доме, шестилетней, еще до своей
женитьбы. Так что, я, конечно, и Усманова дочь, и не Усманова дочь.
- А что чувствуете сами?
- Усманова дочь, - сказала она и опять рассмеялась.
Ее чай вкусно пахнул. Она грела о стеклянный сосуд, торжественно
перенесенный барменом со стойки на столик, пальцы с фиолетовым маникюром.
Я вдруг подумал, что она только носит обличье шлюхи. И порадовался, что
не купился на маскировку.
Мы уже не были единственными клиентами. Трое русских рассаживались, не
сняв курток-пилотов, за столиком у входа. Они курили и громко разговаривали
между собой и с барменом.
- Место русское, мне кажется, - сказал я.
- Да не совсем, Константин приехал из Баку...
- Из Баку?
- Убежал от азербайджанцев... да влип здесь.
- С приезжими такое всюду случается.
Отпивая из сосуда, она опускала веки, жмурилась. Еще не подняв их после
второго глотка, Ляззат спросила:
- Вы нуждаетесь в помощи?
И посмотрела мне прямо в глаза.
- Информационной, - сказал я.
- Спрашивайте. Усман обычно все мне рассказывает. Я знаю про ночной
разговор. Вы ведь подбирались к нему?
- Разве это плохо?
- При чем здесь плохо или хорошо?
- Подбирался, - сказал я. - Давайте теперь я подберусь к вам?
Она рассмеялась. Привычно теперь для меня.
- Возьмите тогда для храбрости второе пиво. Вы сидите перед пустым
стаканом, - сказала она просто. И добавила: - Как вас зовут по-настоящему?
Мне хочется называть вас настоящим именем... Вы сидели здесь с таким
жалостливым видом. Как Усман после увольнения из органов...
- Бэзил, - ответил я. - Дома меня зовут Бэзил.
- Иностранец?
Я пожал плечами и спросил:
- Все приезжие из России здесь иностранцы, разве не так?
- Так, - сказала она, расплела и снова сплела свои ноги в черных