"Валериан Скворцов. Каникулы вне закона " - читать интересную книгу автора

выполнения которого его нанимали. Неважно кто и неважно зачем. Его дело
поднять в воздух машину - два кресла впереди и диван на троих сзади - с
любым дерьмом, включая эту угрюмую пару, а затем прибыть в нужную точку и
сесть. Гарантируя собственной жизнью безопасность полета. И оплата вперед. А
поэтому, приземлив в Астане самолетик с расчетом отката в дальний сектор
аэродрома, пилот отвернулся, чтобы не видеть, как подполковник пристегивает
наручниками правое запястье штатского к своему левому.
И во время. Контактная линза каплей выкатилась на его щеку из
заслезившегося правого глаза. Пилоту показалось, что штатский приметил
случившуюся оплошность, но это не имело значения: извоз наличными оплатил
офицер из национальной безопасности. Долларами, как и предполагала
договоренность.

2

Легкий снежок порошил московский Чистопрудный бульвар, памятник
Грибоедову и девицу в застиранном плаще, наверное, с подбоем из рыбьего
меха, с роскошным лакированным футляром для виолончели за спиной, не
вязавшимся с поношенными сапожками. От мороза и простуды губы защищала
бесцветная помада, отчего они казались привлекательнее. Негустая рыжая
прядь, намокшая под снежком, выпала из-под вязаного колпака и прилипла к
щеке.
И я вдруг вспомнил конопатенькую Марию Ивановну с коряво звучавшей
по-русски фамилией Сут, которая играла на виолончели в отцовском оркестре в
фойе и ресторане ханойской гостиницы "Метрополь". Тогда, в начале 50-х, в
эмиграции, мне было тринадцать и еще предстояло осознать причину, по которой
засматривались на расставленные округлые коленки Марии Ивановны, между
которых, сдвигая коротковатую юбку повыше, трепыхалась под смычком
виолончель.
Разница в возрасте между мной нынешним и рыжей, топтавшейся под
изображением Молчалина на цоколе грибоедовского памятника, наверное, была в
два с лишним раза больше. Не в мою, естественно, пользу. Но как и в фойе
ханойской гостиницы сорок с лишним лет назад, спровоцированный
воспоминанием, я возжелал.
Внезапные влюбленности - патология. Думаю, что в моем случае из-за
хронического одиночества. Тем более болезненного, когда иной раз от
поспешающего молодца, ненароком задевшего плечом, слышишь нечто вроде
"Извини, папаша"... Источник хвори, я имею в виду одиночество, кроется в
работе, которой я кормлюсь.
Контактов у меня, по правде сказать, предостаточно, большинство из них
даже обременительны, хотя, конечно, случаются и приятные. Скажем,
товарищество двух-трех коллег, в том числе молодых и привлекательных женщин,
с которыми приходится сотрудничать в ходе операций. Это легко понять, ведь
от качества их поддержки зависят шансы на выживание.
Дело, однако, в том, что при моих занятиях в конце концов воленс-ноленс
остаешься один на один с собственной персоной из-за секретности. Операции
чередуются. Закончилась одна, обременяют другой. Всякий раз вникаешь в
детали новых и неожиданных обстоятельств. То есть, снова секреты, и эти-то
новые секреты разводят с теми, с кем имел дело раньше. Коллеги по
отработанному заданию автоматически, говоря компьютерным сленгом,