"Алексей Слаповский. День денег" - читать интересную книгу автора

живут в деревне, зато жена - потомственная интеллектуалка, зарабатывающая
репетиторством (русский язык и литература, английский язык, написание
вступительных сочинений плюс уроки хорошего тона и за особую плату -
создание будущему абитуриенту или абитуриентке имиджа, всякий раз
рассчитанного на конкретных членов приемной комиссии), сын Павел, начинающий
журналист, - тоже интеллектуал, из-за чего первопоколенчество Парфена
приобрело новое качество, ибо, по его оригиналь ной теории, до сорока лет мы
ориентируемся на образцы мозговой деятельности старших авторитетов, с сорока
же начинаем неосознанно подражать молодежи, поэтому на самом деле не мы учим
ее, а она нас.
Парфен проснулся в то же время, что и Змей, но несколько позже, часов
уже около десяти утра. Взглянув на будильник, он испугался, вскочил, побежал
умываться и бриться: на службу ему к девяти, будь она, постылая, трижды
неладна, но он за два года ни разу не опоздал! Может, сослаться на болезнь?
И только теперь он понял, что действительно болен - и очень. Болен с
похмелья. Вчера, после Акции, почувствовав двойное единство - с народом и
друг с другом, несмотря на кажущееся народу противостояние, губернское
правительство умилилось, разнежничалось - и поехало полным составом в
пригородный пансионат, где уже были накрыты столы. Парфен был горд особо: он
подготовил для губернатора такую речь, в которой каждый здравомыслящий
человек должен был увидеть косноязычие и скудоумие губернатора - недаром же
во время его выступления раздался многотысячный свист. Губернатор спросил
потом Парфена:
- А чего это они? Не понравилось, что ль?
- Наоборот! Это молодежь свистела, у них теперь принято в случае
восторга. Вы сходите на рок-концерт или дискотеку. Чем больше нравится
кто-то или что-то, тем больше свиста.
- А как ты разглядел, что только молодежь свистит?
- А старикам свистеть нечем: зубов нет!
Губернатор удовлетворенно хмыкнул, и Парфен остался доволен ответом, в
котором дурак мог бы усмотреть лесть, а умный увидел бы тонкую издевку:
свистят-то не зубами, а губами, но губернатор этого по тугомыслию не
сообразил!
(И это показывает, сколь далек уже и сам Парфен от народа, потому что
настоящего свиста без использования зубов - и пальцев! - не получится, а
так, фюфюканье простонародящегося интеллигента.)
Парфен выпивал, принимал на ушко поздравления друзей, радующихся, что
он умело подставил губернатора, и громкие похвалы остальных чиновников,
считающих, что речь была замечательная (правда, похвалы эти адресовались
губернатору, но все знали, кто ее готовил). Губернатор объявил, что в связи
с проделанной сегодня тяжелой и неурочной работой для таких-то и таких-то
департаментов (и конкретных лиц помимо этого) завтрашний день будет
считаться выходным.
Помаленьку Парфен назюзился, налимонился, нарезался, нажрался, налился
по уши, кричал, что удалится в леса и будет жить там в одиночестве;
сердобольные товарищи внесли его в автобус, а потом даже доволокли до
седьмого этажа, до дверей его квартиры, поставили у стены, нажали на кнопку
звонка и, заслышав шаги, ушли.
И вот Парфен вспомнил, что сегодня выходной, - и тут же потерял интерес
к умыванью и бритью; к горлу подступила тошнота, голова закружилась, ноги