"Алексей Слаповский. Российские оригиналы" - читать интересную книгу автора

- Берет слетает! - пожаловалась Дашенька, отворачиваясь от ветра.
- А вы бы гвоздиком прибили.
- Можно бы, только потом дырка будет! - рассмеялась Дашенька.
- Зато легко лишний пар выпускать! - сказал Глюкин, чувствуя в Дашеньке
родственную душу.
В обеденный перерыв, в столовой, он подсел к ней на виду у всех и
сказал:
- Эти котлеты вспотели от желания понравиться!
- Нет, они плачут от жалости к нам, которые их съедят! - отозвалась
Дашенька.
- Я давно хочу сказать вам, что вы, кажется, единственная женщина, кого
я могу выносить больше трeх минут, - выразился Глюкин.
- А я вас даже и три с половиной!
И в тот же день Глюкин ушeл от семьи к Дашеньке. Правда, она жила с
мамой, но маме Глюкин сказал нечто настолько eрническое, что она страшно
испугалась, ушла к себе в комнатку и почти не выходила из неe.
А Глюкин и Дашенька наслаждались взаимопониманием. Они eрничали с утра
до ночи, издеваясь над газетами, над телевизором, над окружающими людьми,
над самими собой - даже в самые интимные моменты, что, однако, придавало
этим моментам особую остроту.
Безоблачно прошeл год.
И вот Дашенька сказала Глюкину:
- Что-то тяжело в брюхе. То ли съела лишнего, то ли забеременела.
- Рассосeтся, - успокоил Глюкин. - Да, кстати, анекдот. Пришла женщина
аборт делать, а гинеколог пьян в стельку. И вот лезет он...
- Прекрати! - вдруг не захотела соответствовать Дашенька .
- Ты хочешь, чтобы одним узником соцлагеря стало больше? - спросил
Глюкин.
- Я хочу ребeнка. От тебя, - сказала Дашенька.
Она сказала это серьeзно и страстно - и Глюкин понял, что обманулся в
ней.
- Ты изуродовал меня, - сказала Дашенька.
- Да? Что-то незаметно! - сказал Глюкин.
- Ты меня уничтожил и убил.
- Не знал, что у трупов бывает превосходный цвет лица. Но кто докажет,
что я убил? Есть свидетели?
- Есть! - явилась мамаша. Глюкин даже вздрогнул, он забыл о еe
существовании.
- Сейчас пойду и подам заявление в милицию по поводу изнасилования моей
дочери. Или ты на ней женишься!
Этот буквальный язык махрового быта, не признающего не то что
eрничества, но даже намeка на какую-либо иронию, Глюкина насмешил. Он
удалился.
А мама Дашеньки, не шутя, взяла да и подала, в самом деле, заявление.
Глюкин не верил. Он пел песенку: "А мы по тундре, вдоль широкой
дороги...".
Вдруг - повестка, допросы, протоколы. Глюкин посмеивался, Глюкин
иронизировал, Глюкин eрничал напропалую.
Вдруг - суд! Мама Дашеньки и двое старух-соседок дают показания.
Потерпевшая, то есть Дашенька, прямо не обвиняет, но на вопросы прокурора