"Алексей Слаповский. Гибель гитариста" - читать интересную книгу автора

дрожали руки и ноги, столбенел ум. Так и любил - издали, потом она уехала,
он был рад, надеясь, что любовь к ней, неизвестно куда уехавшей, лишит его
способности любить других. Но случилось: любя ту девочку, полюбил и
Эльвиру. Поэтому и убеждает себя во влюбленности, а не любви. Эльвира не
раз говорила ему, что провожать ее не нужно - и близко, и светло уже на
улице. Как хочешь, отвечал Дима. Ну ладно, соглашалась Эльвира. И сегодня,
как всегда, они молча шли рядом по пустому молчаливому городу, и Дима
вспоминает теперь, как это было: четкие звуки шагов, ее дыхание -
неуловимое для другого, но слышимое Димой, - невесомое, вроде бы, но меж
тем постоянно меняющее цвет - или как это еще сказать? - в зависимости
оттого, что она думает. Нет, Дима не умеет читать мыслей, но чувствует их,
поэтому, хотя и не сказала Эльвира ни слова на протяжении всего пути, ему
кажется, что они много и хорошо говорили, он ведь, как и она, беспрерывно
менял мысли, хотя и не понимал, о чем думает, свое дыхание он тоже ведь
чувствует - и не только дыхание, он с точностью до удара в минуту знает
всегда, какое у него сердцебиенье, он видит, какими становятся его глаза от
того, на синее он смотрит, на желтое или вообще на коричневое, - и
понимает, что эта сверхчувствительность самоощущения, приятная сейчас,
может стать для него источником многих тягостных переживаний в старости, -
но старость далеко - или, скорее всего, - никогда.
Диму мучило сознание невыполненного долга: он не поговорил с Эльвирой
о важном и серьезном. Нет, не о себе, не о своей влюбленности. Не поговорил
о Денисе Ивановиче. А давно пора, давно уже пора, ему пора сказать, а ей
пора послушать.
Дима включил тихую музыку, лег на диван боком - чтобы, когда потекут
слезы, они не наполняли бы глаза (и придется вытирать, отвлекаться), а
стекали бы сами по себе.
Музыка была хорошая.
Вот так четыре года назад он плакал ночью на темной улице,
прислонившись к забору, на улице Ульяновской, где сохранились еще старые
деревянные частные дома, из такого дома и слышалась музыка, гитарная
чистая, частая, искусная, задушевная музыка. Он, бродя по улицам, случайно
оказался здесь. Он думал, что это радио. Но вдруг музыка оборвалась,
послышались голоса, смех, а потом - уже другая музыка. Значит, это живой
человек играет на живой гитаре, поразился Дима, и кто-то, счастливый,
слушает в непосредственной близости! Дима стеснительный человек - но не
тогда, когда восхищен чем-то. Поэтому он сомнамбулически открыл калитку,
пошел на звуки - в сад, увидел группу разных людей за дощатым столиком, и
возле столика, и просто на траве, а на ящике каком-то сидел гитарист и
играл.
На Диму посмотрели без удивления.
Гитарист играл и играл (той ночью Денис Иванович был в редкостном
кураже), некоторые слушатели, хоть и были явно поклонники таланта, слегка
приустали, вот один парень с черными очами наклонился, что-то кому-то
говоря, Дима показал ему кулак, парень усмехнулся.
Наконец гитарист закончил игру. Совсем закончил. Показывая это, он
уложил гитару в футляр. Дима подошел к нему, схватил его руку и поцеловал
коротко и сильно - навсегда.
Он и до этого восхищался многими людьми, но Денис Иванович был первый,
кто покорил его безоговорочно, полностью.