"Лев Исаевич Славин. По ту сторону холма " - читать интересную книгу автора

Слижюс вспыльчив. Он считал это крупнейшим своим недостатком и боролся
с ним. Когда он понижал голос и начинал медленно чеканить слова, друзья
переглядывались. Его подчеркнутое спокойствие было не чем иным, как
замаскированной яростью.
Он повернулся к Виткусу и сказал тихо, но веско:
- Иозас, ты проводишь Антанаса в поликлинику.
- Да ну тебя с твоими провожатыми! - буркнул Нарбутас. - Сам дойду.
Слижюс сдержал улыбку. Прием сыграл: всегда нужно запросить немножко с
лихвой - получится точь-в-точь. Слижюс не мог знать, что Нарбутаса только
что опять кольнуло в грудь.
Виткус вынул из нагрудного кармана пузырек.
- Возьми-ка, Антанас, с собой. Водичка подходящая: камфара с
валерьянкой. По дороге в случае чего...
- В случае чего, - огрызнулся Нарбутас, - я хвачу кружку пива.
Подчеркнуто молодцеватой походкой кузнец зашагал к воротам. По дороге
он остановился и крикнул:
- Завком когда?
- В шесть. С активом. Ты успеешь. Приходи, будет жарко, - отозвался
Копытов.
Нарбутас кивнул и пошел, стараясь держаться с преувеличенной прямизной.
Друзья посмотрели ему вслед.
Копытов покачал головой. Он был непривычно серьезен.
Слижюс спросил:
- Что? Думаешь, старик сработался?
Виткус вяло замурлыкал:
- Старость есть старость...
Копытов прервал его:
- С нашей кузней...
Он не докончил, махнул рукой и пошел в цех.
Слижюс нахмурился. Это был упрек ему как парторгу. А что он мог
сделать? Старая кузня осталась неизменной со времен буржуазной Литвы. Скоро
ее сменит новый цех. Но как скоро?...
Слижюс посмотрел в дальний угол двора, где строили новую кузню.
Обширный травянистый пустырь был охвачен отовсюду невысоким заборчиком.
Стены были где по колено, а где по щиколотку.
Каменщик в бумажной шапочке, тихонько посвистывая, шлепал раствором по
кирпичам и неспешно выкладывал стенку.
Посреди пустыря плашмя лежал пневматический молот, прикрытый рогожей.
Он был похож на спящего могучего зверя вроде бегемота.
На него присела девушка. Она склонилась над ведром и размешивала
раствор. При этом она напевала песенку. Рядом стоял Губерт и, посматривая на
девушку, безмятежно курил. Все его юное долговязое существо выражало явное
наслаждение неожиданным бездельем.
Эта идиллическая картина, видимо, окончательно вывела из себя Слижюса.
Он процедил сквозь зубы крепкое словечко и пошел к себе в цех.
Высокая, светлая токарная была заполнена негромким жужжанием станков.
Цех был новенький, и все здесь блистало опрятностью и индустриальным
изяществом.
Слижюс подошел к станку. Это был оливковый красавец, грузный и мощный,
как зубр. Повинуясь Слижюсу, он деликатно засвиристел. Тоненькая стружка